Затем вернулся в гостиную с ребенком на руках. Он сказал, что ребенок проснулся. Сюзанна не поверила ему. Он снова сел в кресло, с дочерью на руках.
– Если ты ждешь, что я сейчас стану просить прощения, то должен тебя разочаровать, – начал он. – Я жду извинений от тебя.
– Я не сделала ничего, за что должна просить прощения.
Он хрипло рассмеялся, посмотрел на младенца:
– Ничего? А это что? Это случилось двенадцатого сентября.
– Или тринадцатого, – сказала она. – Скорее всего, это была пятница, тринадцатое. Я уже объяснила тебе, как все произошло. Если бы ты в тот четверг оставил меня в покое, ничего бы не было.
Он не согласился с этим и резко заметил:
– Никогда не пойму, зачем она это сделала. Но почему ты согласилась – это просто загадка для меня. О чем ты думала, ложась в постель к незнакомому мужчине и позволяя его жене платить за это? Она ведь заплатила тебе. Сколько она тебе предложила?
– Наверняка я обошлась ей дешевле, чем твоя учеба, – сказала она.
Он злобно ухмыльнулся:
– Кажется, ты кое-чему у нее научилась.
– Ничего другого мне просто не оставалось. Теперь уходи, пожалуйста.
Она подошла к нему и протянула руки к ребенку:
– Дай мне ее.
– Нет! – Он покачал головой. – Сначала я хочу получить ответ. Если ты была в моем доме уже двадцать восьмого ноября, то ты была со мной и в пятницу утром, в ванной. Наверняка Надя не просила тебя за отдельную плату сказать мне, что ты меня любишь и этим признанием причиняешь себе боль. Почему ты тогда не призналась мне, кто ты на самом деле?
– А как ты себе это представляешь? Думаешь, ты принял бы это признание с восторгом?
– А ты представляешь себе, каково это, когда через месяц узнаешь, что жил с посторонним человеком? – ответил он вопросом на вопрос. – И если бы ты не устроила этот спектакль с Жаком, кто знает, как долго это продолжалось бы! – Он произнес эти слова слишком громко, и ребенок у него на руках начал хныкать.
– Отдай мне ее, – снова попросила она.
Он продолжал говорить, не обращая на нее внимания:
– Вернувшись из Парижа, я подумал, что мы обрели счастье. Именно о таких отношениях с ней я всегда и мечтал. Тогда я подумал: наконец-то она образумилась. Почему ты не сбежала от меня в Париже, как тебе посоветовал твой муж? Почему ты пошла на риск и осталась со мной? Ты поступила так не только из-за денег, правда?
Она знала, какого ответа он ждет от нее. Но она уже сказала ему все. Тогда он ей не поверил. И сейчас она промолчала. Он тяжело вздохнул:
– Я даже не знаю, как мне тебя называть.
– Если ты сейчас уйдешь, это уже будет не важно.
Он взглянул на плачущего младенца, встал с кресла и отдал ей дочь. Но он не ушел, а последовал за ней в детскую, встал рядом со столом для пеленания и смотрел, как она меняет пеленки. С грудным кормлением она решила повременить до тех пор, пока он не уйдет. Но он так и не ушел, а она не могла позволить, чтобы их дочь голодала из-за его упрямства.
Он покинул детскую только тогда, когда она положила Лауру в колыбель. Она еще постояла некоторое время, ожидая, когда дверь квартиры захлопнется. Было тихо. Когда она вошла в гостиную, он стоял у двери на террасу и смотрел на улицу. Услышав ее шаги, он обернулся. Его голос звучал твердо и уверенно, как будто он все хорошо обдумал:
– Я оставил тебе все, что ты хотела: ее имя, даже ее деньги. За это я хочу забрать себе ребенка.
– Извини, – сказала она. – Только ты не Румпельштильцхен.
Он улыбнулся:
– Однако у меня есть несколько козырей, и я не позволю обмануть себя еще раз. Официально мы не разведены. Если ты хочешь подать на развод, я буду бороться за право опеки и пойду на все, чтобы добиться этого. Не думай, что я побоюсь упомянуть о твоем алкоголизме или о причине, по которой ты потеряла работу. Я могу назвать массу причин, достаточно весомых, чтобы суд убедился: ты не способна воспитывать ребенка.
– Мой алкоголизм? – Она непонимающе покачала головой. – Неправда. Я никогда не страдала запоями. Разыгрываешь передо мной сильного мужчину? Но не забывай: ты пытался меня убить. Как это воспримет судья, занимающийся семейными делами?
Он пожал плечами:
– Я тоже могу тебя выдать. Но не хочу. Я хочу…
Он не знал, как лучше выразить свои чувства. Для него речь шла только о ребенке. Ребенок был для него важнее всего. Но не только он. Михаэль не обещал, что будет ее любить, потому что ненавидел ложь. Он только хотел, чтобы она вернулась и дала ему шанс решить, сможет ли он ее полюбить.
За прошедшие месяцы у него было достаточно времени для размышлений: о его чувствах к Наде и о тех двух сентябрьских днях, проведенных с Сюзанной. Он не хотел жить с призраком из прошлого. Он хотел жить с женщиной, которую когда-то, по прихоти судьбы, принял за Надю.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143