– Тонем, и еще как! Времени мало.
– Да, времени мало, – согласился Сэм и нетерпеливо дернулся. Если времени мало, так чего терять его в пустых разговорах. – Какие дальнейшие приказания?
Возле него и Бейсуорта действительно не было ни души. Приданного в помощь матроса еще на подходе капитан-лейтенант отослал куда-то прочь, остатки команды выводили пленных, а здесь, у кормы, царило полное безлюдье, будто не тонули и не суетились кругом.
– Сюда, пожалуйста, – сделал приглашающий жест Бейсуорт, оба они отошли к самому краю, где под водой упокоились замершие корабельные винты.
– Вы – Сэмюель Керши, лейтенант службы связи? – задал ему вопрос Бейсуорт, будто не знал и сам, кто он, Сэм, такой.
– Я – Керши, – с раздражением бросил ему Сэм. Что еще за детские игры в шпионов посреди катаклизма? Из ума этот Бейсуорт выжил, что ли?
– Все правильно, – удовлетворенно кивнул капитан-лейтенант, зачем-то полез во внутренний карман. – Извините, сэр. Согласно приказу. И прошу прощения.
Сэм не долго раздумывал, за что Бейсуорт просит у него прощение, это стало ясно и так. Уж очень красноречиво вдруг заблестел у того в руке нарядный офицерский браунинг. Впрочем, думать и впрямь было некогда. Сэм рванулся вбок, пытаясь увернуться, одновременно судорожным, неловким движением нащупывая собственную кобуру на левом боку. Но тут голову его ожгло разрывным огнем, и реальность стала пропадать.
– Еще раз прошу прощения, – услышал он знакомый голос как бы издалека.
Сэма толкнули в грудь, а дальше было ощущение полета и удар, прохлада и полное отсутствие сознания.
Капитан Вернер Хартенштейн сквозь зубы изливал из себя нецензурный текст, в голос ругаться не было уже ни сил, ни желания. Вляпались, да притом ой-ой-ой как! Папа Дениц еще вчера дал радио и вместе с ним лично ему, Вернеру, послал пару ласковых. Но кто же знал? По рангу военный транспорт, хоть и бывший гражданский пароход. И потом негласный приказ: топить их всех! Он и не предполагал, что на борту окажутся бабы с ребятишками, вдобавок ко всему смуглые союзнички сыплют проклятиями, цепляются за борт, только куда их брать, даже если и на три лодки, потопят к чертовой матери! Вообще-то он не был должен, у него совсем другое задание, но перед уходом в неизвестное очень уж хотелось оставить по себе память и заодно подарочек этим британским канальям. А ведь мог преспокойно пройти мимо. Однако сильно лакомый кусок, и для поддержания боевого духа экипажа! Короче говоря, сыграли к бою и пустили посудину ко дну. Привет, «Лакония»! В итоге Красный Крест, правительство Виши спешат на помощь, в дипломатическом курятнике международный скандал. И лишь потому, что у него одного спецзадание, и сам виноват в произошедшем грехе, из всего конвоя именно его лодка получила приказ разыгрывать милосердие на водах, спасать хоть кого, больше для вида, конечно. Хартенштейн уже вторые сутки без роздыха вылавливал изможденных, но все равно крикливо-скандальных союзничков, реже англичан, на борту шум и бедлам, загаженные отсеки, пожар в бардаке во время наводнения. Слава богу, подоспели французишки, теперь перегрузить живой балласт хоть с глаз долой, и дальше, дальше, согласно секретному назначению. Осталось потерпеть пару часов, еще раз проклясть от души случившееся гадство, и крейсерской скоростью по направлению к Кейптауну, там дозаправка от танкера и прости-прощай неизвестно до каких времен! Секретность небывалая, маршрут велено не отражать в приказах и судовом журнале. А по возвращении передать меморандум лично на имя рейхсфюрера. Тоже диковинка, как это папа Дениц согласился на подобную узурпацию собственных драгоценных прав! Но, видно, дело и впрямь серьезное, гросс-адмирал своих не продавал, не водилось за ним такого. Даже «Лакония», пожалуй, сойдет с рук, но это еще и оттого, что деваться умникам в штабе все равно некуда, видно, задание нужно исполнить любой ценой. Тут, хвала всем святым, к борту подошли наконец шлюпы французиков, пора было заняться передачей незадачливых потопленцев. Хартенштейн бросил ругаться, в сопровождении помощника поспешил навстречу.
– Нашего загадочного раненого, конечно, оставим без объявления союзникам? – тихо спросил его за спиной помощник Мельман.
Вернер коротко и злобно огрызнулся на ходу. Конечно, само собой, он не полный кретин. Пока нет распоряжений на этот счет, англичанишка может прохлаждаться в лазарете в свое удовольствие. Правда, он уже вторые сутки без сознания. Еще бы, черепушку ему прилично повредили. Но милейший пьянчуга, дотошный судовой костоправ Линде уверяет, что все обойдется, а раз в беспамятстве, так даже лучше.
– Герр капитан, я говорю к тому, как быть с его… компаньоном? Этот парень Рейли знает достаточно, чтобы наболтать лишнего.
– Его тоже оставить. Не нам с вами решать, Мельман, и дураку ясно. Ясно! – рявкнул Хартенштейн. Его помощник отменный вояка, без поджилок и без нервов, но иногда совершенно нет разницы между ним, Мельманом, и тупым ослом.
А ситуация вышла неоднозначная. Как будто мало ему, Вернеру, собственных загадок! Вообще-то военных англичан он не поднимал на борт, ничего, пусть маленько охолонут и побарахтаются в своих шлюпках. Уж и того достаточно, что принял к себе часть их бабья и детишек. Спасали только итальянских пленных, и то через одного. Но эта странная пара, ее Вернер просто не решился пропустить мимо. Возможно, ему и наврали с три короба, однако выкинуть за борт никогда не рано и никогда не поздно, а разобраться следует.
Все случилось ранним утром, едва его лодка «U-156» подошла к месту затопления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18