– Мне уже все про него известно. Вот кто жизнь себе сохранил признанием. – И небрежным жестом указал на тяжело дышавшего Михаила. – Все сказал, не знает одного – за сколько тебя купили.
– Ах ты, п…! Убью! – прохрипел Квашня, пытаясь дотянуться рукой до кобуры. – Клевещет за то, что не промахнулся. Это же я пулю в него всадил! Дайте добить гада!
«Неужели он? Ну это уж слишком!» – мелькнуло в затуманенном мозгу Михаила. Морщась, будто проглотил дрянь, он тихо, но внятно произнес:
– Хоть я ничего не говорил Козырю, но это факт. Спустите ему штаны – сами убедитесь. У него на заду наша печать. Пришлось поставить, когда уговаривали взять бабки.
С визжащего и брыкающегося Квашни стащили штаны и, поскольку клеймо еще кровоточило, немедленно поволокли на расправу. Дикие его вопли внезапно прекратились: видно, бандитам надоел истошный крик и они чем-то временно успокоили бывшего сотоварища.
«Вряд ли он так просто отделался за свое подлое предательство…» – успел подумать Михаил и вновь потерял сознание.
Всемогущая судьба и на этот раз оказалась благосклонна к нему. Бандиты так увлеклись расправой над предателем, что временно потеряли к нему интерес. Козырев руководил казнью, стремясь сделать ее показательной – чтоб другим неповадно было. Он не обращал внимания даже на настойчивый вызов радиотелефона, а когда приложил трубку к уху, изменился в лице.
Мгновенно по всей округе раздалась по мощному громкоговорителю команда:
– Всем оставаться на месте! Дом и вся территория под контролем спецназа госбезопасности! Сопротивление бесполезно! Выходить по одному! При попытке к бегству стреляем!
– Добить предателя и смываться всем, кто сможет! – только и успел распорядиться Козырь. – Я – в кабинет, сожгу кое-какие документы.
Кивнул телохранителям – те тут же окружили его, – и не мешкая, под их охраной, вышел. В кабинете, в дальнем углу здания, он запер дверь на все замки и нажал кнопку в стенке тяжелого дубового шкафа. Сработал потайной механизм и открылся проем, ведущий в подземный ход. Туда и устремился Козырь с четырьмя телохранителями. Скрытый туннель длиной не менее двухсот метров выходил в огороженный двор бездействующей мастерской по ремонту сельхозтехники. Там в полной готовности ждал мощный «кадиллак»: Козырев все предусмотрел.
Телохранители распахнули ворота, вскочили на ходу в машину, и она понеслась по лесной дороге, набирая скорость. Но фортуна перестала благоприятствовать Козырю: притормозив на переезде, заметили погоню.
– Засекли каким-то чудом! – бросил Козырев водителю. – Прибавь-ка газу! Надо оторваться. ФСБ – контора серьезная. Выедем на трассу – там пусть догоняют. Поймают здесь, в лесу, – лучшие адвокаты не отмажут!
Водитель был высококлассный, бывший гонщик, машина – мощнее, чем у преследователей; визжа тормозами на крутых поворотах, она стала быстро отрываться от погони. Но вот беда – на втором переезде путь перегородил длинный товарняк, – хвост, правда, виден…
– Ну дела! Давай проползай скорее! – ерзал Козырев. – Вот-вот достанут!..
В диком напряжении сидели в машине, все оглядываясь назад, на извилину лесной дороги, и всматриваясь в проем высокого кустарника, окаймлявшего открытый проезд, – там мелькали вагоны проходящего товарного… Последний вагон! Мощная машина рванула вперед, не дожидаясь, когда погаснет красная мигалка.
Стремясь поскорее уйти от преследователей, беглецы не заметили за товарняком приближавшегося встречного пассажирского поезда – он вынырнул в тот момент, когда машина пересекала переезд…
В мгновение ока ударив и развернув шикарный «кадиллак», локомотив протащил его, коверкая, небольшое расстояние и, смяв, как консервную банку, отбросил на придорожный откос… Машинист остановил поезд, но поздно… Все пассажиры, сидевшие в машине, погибли.
Хитроумный долларовый миллионер и воротила Козырев, он же вор в законе Козырь, долгие годы ловкостью, подкупом и обманом умело уходил от расплаты за свои злодеяния. Но от уготованной ему судьбы уйти не смог.
Операция затягивалась. Уже несколько часов Михаил Юсупов оставался между жизнью и смертью. Ранение его само по себе не смертельное: пуля, ослабленная бронежилетом, не задев жизненно важных органов, застряла в грудной клетке. Главное осложнение вызывала большая потеря крови, ослабившая сопротивляемость организма. Врачи ни за что не ручались. Больной не выходил из бессознательного состояния.
Родственников у Михаила не было, и Сергей Белоусов, посоветовавшись с Сальниковым, решил оповестить о его критическом состоянии Светлану – позвонил ей домой.
– Светлана Ивановна, – траурным тоном без всякой подготовки сообщил он, – у меня для вас печальная весть. С Юсуповым стряслась беда.
– Боже, что с ним?! Опять?! Что с Мишей… то есть с Михаилом Юрьевичем?.. Он… живой?..
Светлану подкосил зловещий тон Белоусова.
– Еще не умер, но в очень тяжелом состоянии. – Сергей решил не приукрашивать. – Тяжело ранен, освобождая заложницу, мать двоих детей, из рук бандитов. Ему уже сделали операцию, но он очень плох. Большая потеря крови.
«А почему я должен ее щадить? – думал он почти мстительно, вспомнив по рассказам Юсупова, как тот страдал, вернувшись из плена, когда застал ее женой другого. – Что она ему, жена? Столько лет не давала знать, что у него растет сын. Какая жестокость!»
– Не знаю, правильно ли делаю, что беспокою. Но я в курсе, что у вас с ним есть сын. Потому и счел своим долгом перед Михаилом оповестить.
– Ну конечно! Правильно сделали! Я вам очень благодарна! – кричала Светлана, выйдя из шокового состояния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96