Выставки картин, изделия народного творчества, пестрота товаров вкупе с толпами любителей и просто праздных, слоняющихся людей, среди которых попадалось много иностранцев, – все вместе придавало ему праздничный вид.
Марк шел не спеша, останавливался, с удовольствием рассматривал т, р одно, то другое. Арбат, свою родную улицу, он любил, и настроение его немного улучшилось.
Будто назло ему знакомые сбытчики как сквозь землю провалились; Марк дошел уже до Театра Вахтангова, когда наконец увидел Угря – такой кличкой наградили длинного, худого, верткого малого, с прыщавым, неприятным лицом. Для отвода глаз он торговал сигаретами; завидев старого клиента, уже издали отрицательно замотал головой.
– Сегодня ничего с собой нет! – шепнул он Марку, когда тот подошел. – Хозяин не разрешил, сказал – менты облаву затеяли. У него точная информация, прямо из отделения, – засмеялся он, показывая прокуренные лошадиные зубы.
– Я не за этим сегодня, – пояснил Марк. – Давно Сало не появлялся? Он у нас больше не живет, а мне срочно нужен.
– А что ему появляться, если он всегда на месте… – снова ощерился Угорь – его просто разобрало от смеха. – Считай, из нашей команды. Тоже вроде сигаретами торгует, но больше милостыней промышляет. Много гребет, сука, – с добродушной завистью поведал он, понизив голос. – Его, как инвалида-афганца, милиция не трогает, рэкет данью не обложил. Как видишь, у всех еще совести немного осталось. Если б травку не курил и не пил – денежный был бы мужик, – заключил он. – Хотя, с другой стороны, трезвым руку протягивать небось постыдился бы.
– Слушай, Угорь, а как его разыскать? – прервал его болтовню Марк. – Где он обретается?
– Да здесь, совсем недалеко. За Смоленским гастрономом, у входа в метро, – под аркой и сидит. А ты приходи завтра с бабками – товар будет.
Узнав, что нужно, Марк ускорил шаг и за углом, на Садовом кольце, сразу увидел Сальникова, который, подвернув здоровую ногу и выставив протез, сидел под аркой.
Марк давно не видел старого приятеля, но, сдержав первый порыв – броситься, обнять, остановился: лучше немного понаблюдать и собраться с мыслями. Он не ожидал, что Сало так опустится, дойдет до жалкой, унизительной роли уличного попрошайки. Узнать его трудно: лицо почти полностью скрывают спускающийся на глаза чуб и спутанная борода; облачен довольно модно, но замызганно; сидит согнувшись, низко опустив голову, в позе, свидетельствующей о состоянии либо похмелья, либо наркотического опьянения.
Перед ним на невысоком опрокинутом ящике разложены сигареты и шапка, куда покупатели или просто сердобольные прохожие бросают деньги – видны и крупные купюры. Кажется, сидящий дремлет, но нет, – он периодически приподнимает голову и, бросив быстрый взгляд по сторонам, убирает набросанные деньги в карман брюк.
Убедившись, что соображает Сало достаточно хорошо, Марк подошел.
– Привет, Витек! Постоял я тут и заметил, что за пять минут ты неплохо заработал. Может, сделаешь перерыв и уважишь старого друга? Поговорить надо.
Сальников сразу узнал его голос и, взглянув исподлобья, хрипло бросил:
– Не о чем нам с тобой говорить, подлюга. Я тебя за человека считал, нормальным пацаном ты был. Не чаял, что поступишь как…
– Вот я и хочу тебе все объяснить, – перебил Марк. – Не так все было, как ты думаешь. Ты что Свете сказал? Она сама не своя. – Он решил скрыть, что жена его прогнала.
– Правду и сказал, – не глядя на него процедил Сальников. – Что перед вашей свадьбой точно узнал все о Мишке, велел, чтоб ты ей передал, ты обещал. – И поднял на Марка горящие гневом и ненавистью глаза. – Как же я жалею, что доверился тебе, гаду, и сам этого не сделал! Мог ли я подумать, что ты окажешься падлой. Мишка ведь был тебе верным другом, и Ольга Матвеевна относилась к тебе, как мать. А ты обманом жену у него увел, сына лишил! Да я тебя своими руками придушу! – прошипел он, непроизвольно схватившись за костыль. – Если у них дело не кончится миром… Вот только повидаю Мишку, разберусь… – угрюмо пообещал он, овладев собой. – Моя жизнь все равно пропащая. Так что делай ноги, пока я в себе.
Марк не был трусом; конечно, временами охватывает страх перед неминуемой расплатой, но положение безвыходное. Он либо сумеет выстоять и сохранить свой брак, либо потеряет сам смысл существования. Может, это помешательство, но без Светы жизнь ему не в радость! А сейчас надо уходить.
– Вот что, Витек! Не все ты понимаешь. Давай сделаем так. Я поговорю с Мишей, и пусть он решает, казнить меня или миловать! – И добавил, красноречиво оглядывая его: – Ты где хоть обитаешь? Бомж, что ли? У меня на старой квартире для тебя всегда место найдется.
– А хотя бы и так! Для меня здесь любой чердак как дом родной. Скорее подохну, чем приму что-то от такой падлы, как ты! – непримиримо бросил Сальников ему вслед. – Жалостливый какой! Ты Мишку пожалел после всех его бед, ублюдок?
Но Марк уже не слышал его ругани, быстро шагая, он почти бегом устремился к дому. Сегодня не до работы: надо срочно установить местонахождение Михаила Юсупова.
После разрыва с мужем Светлана находилась в смятении. Все ее мысли были заняты одним: что ждет впереди ее и сына? С волнением и страхом ждала она встречи с Мишей – ведь прошло столько лет! Непроизвольно желая напомнить себе о былом и проверить свои чувства, решила съездить с Петенькой на Ваганьковское кладбище – на могилку его бабушки.
Осень уже окрасила деревья багрянцем, но было еще тепло. С букетом роскошных георгин они подошли к хорошо ухоженной могиле Ольги Матвеевны, с красивой оградой и высоким мраморным крестом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96