Протерев глаза и с горьким сожалением убедившись, что ночная трагедия отнюдь не дурной сон, Петр тяжело вздохнул, поднялся на ноги и стал осматривать место происшествия. Там, где они с Фомичом оборудовали пристанище в углублении скалы под нависающим карнизом, высилась пирамида из его обломков. Козырек срезало словно ножом; рухнувшие каменные глыбы образовали вершину, — своротить их вручную и добраться до бренных останков своего старого наставника, нечего и думать.
Однако с краю, где раньше был выход из естественного грота, камни и обломки скалы казались помельче. А ведь именно там они с Фомичом оставили то, что приготовили взять с собой в дорогу… Надо попробовать спасти хоть что-нибудь из этого имущества, ничего другого не остается.
Подгоняемый голодом и реальной угрозой гибели, Петр принялся без устали ворочать каменные глыбы, постепенно очищая от них место выхода из укрытия и в кровь обдирая пальцы. Часа через два непрерывной работы его упорство было вознаграждено: из-под камней показался моток троса — он лежал ближе всего к выходу.
Это воодушевило, придало сил; еще энергичнее он продолжал разборку завала. Наконец удалось добраться до коробки с сигнальными ракетами; а когда из-под камней показался его рюкзак и оба пояса с золотой добычей, Петр совсем приободрился, возродилась надежда на спасение.
Оставалось найти и вытащить из-под камней рюкзак с продуктами, и ружье Фомича — должны быть где-то рядом… Но они оказались под огромным осколком скалы, сдвинуть его не по силам. Все попытки оказались бесплодными, Петр промучился больше часа, но пришлось сдаться; итак, он остался без еды.
«Ничего! Сейчас июль, поспели ягоды, да и грибы попадаются. Продержусь как-нибудь, — мысленно подбадривал он себя. — Может, что удастся подстрелить из пистолета. Хотя, патроны стоит приберечь — мало ли что…»
Решив не тратить больше силы понапрасну, он первым делом счел необходимым подать сигнал бедствия. Он верил в себя, но ведь возможны всякие неожиданности — в глухой тайге, без пищи, без опытного наставника.
Одну за другой Петр выпустил две ракеты, оставив еще две на крайний случай в пути. Уложил их вместе с остальным снаряжением в рюкзак, надел на себя оба пояса с золотом, захватил трос и не мешкая двинулся в обратный путь к ущелью, надеясь добраться до него еще засветло.
Без труда нашел место, где они с Фомичом переправлялись через пропасть: хилая сосенка, несмотря на пронесшуюся бурю, все еще висела на краю обрыва. Снял с себя рюкзак, присел передохнуть. Первым делом проверил альпинистское снаряжение и трос — металлические нити повреждены острыми ребрами упавших камней. Вряд ли выдержит теперь его вес вместе с грузом; нужно или перекинуть все за два раза, или как-то дополнительно подстраховаться. Еще раз осмотрев поврежденные места троса, он пришел к выводу, что придется осуществить переправу даже в три этапа: сначала перебраться налегке самому, затем перетянуть на ту сторону сумку с золотом и вслед за ней — рюкзак с походным снаряжением.
Приняв это решение, Петр энергично занялся поиском места, подходящего для переправы. Выбрав небольшую площадку напротив густо поросшего лесом склона соседней горы, стал забрасывать трос — с третьей попытки удалось прочно зацепить его за дерево. Натянул и прочно закрепил конец на своей стороне металлическими штырями.
Прежде, чем начать перебираться, подвесил на блоках два груза: сумку с поясами, где хранилось добытое золото, и тяжелый рюкзак с сигнальными ракетами и остальным имуществом. К каждому грузу прикрепил прочные веревки — с их помощью собирался перетянуть на ту сторону.
Все шло удачно: без особого труда перебрался сам и благополучно вытянул самое ценное — пояса с золотыми самородками. Однако на завершающем этапе переправы его постигла новая беда. Трос, не выдержав нагрузки, оборвался, и тяжелый рюкзак, падая, так сильно рванул, что, не выпусти из рук веревки, Петр полетел бы вслед за ним в пропасть…
Он посмотрел вниз: рюкзак зацепился за дерево и висел на крутом склоне горы метров на сто ниже. Добраться туда без альпинистского снаряжения было невозможно. Больше всего Петр жалел о компасе и сигнальных ракетах, но делать нечего — пришлось примириться с этой потерей.
От голода подвело желудок, но усталость оказалась еще сильнее, и Петр решил остановиться на ночлег. Нашел ручеек, струившийся со склона горы, утолил жажду и устроился под открытым небом, подложив под голову пояса с золотом, и стараясь не думать о еде.
В лагере геологов заметили сигнальную ракету — одну из двух, выпущенных Петром. Ожидая каждый день, что за ней придут товарищи, Клавдия то и дело посматривала в сторону высокой горы, куда ушли Петр с Фомичом, оставив ее лечиться и выздоравливать. Однако первым увидел сигнал бедствия Глеб. Криком он сразу переполошил всех, — ясно, что у старателей случилась беда.
Клава и Глеб тут же вызвались пойти на выручку, но начальник лагеря Сергей Иванович рассудил иначе.
— На разведку отправим Константина! Он же окажет им помощь в случае необходимости! — заявил он тоном, не допускающим возражений. — Костя парень бывалый и мастер спорта по скалолазанию. Я эту горушку знаю — место труднодоступное. — Посмотрел на часы, покачал головой. — Идти сейчас бесполезно. Засветло туда не добраться, а что там делать ночью? — Удрученно развел руками и распорядился: — Костя, выйдешь из лагеря, когда рассветет!
Как ни уговаривали его Глеб и Клава, начальник лагеря остался непреклонен — Костя отправился в путь только на рассвете. Дорога заняла даже у такого физически сильного, знающего местность таежника немало времени:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114