— Он будет с нами работать и, насколько мне известно, в Барнауле ему негде остановиться.
Этот аргумент на Льва Ефимовича не произвел впечатления.
— Ну и что? Устроим ему квартиру, если надо. Но подчиненный не должен жить вместе с генеральным директором — следует сохранять дистанцию!
Возникшее молчание свидетельствовало — с его мнением согласны.
— А не рановато ли сыну занимать такой большой пост? — нарушив молчание, усомнился Михаил Юрьевич. — Сможет ли Петя руководить людьми намного старше и опытнее его? Не устроят ли ему обструкцию?
— Пусть только попробуют, — рассмеялся Яневич, — всех разгоним! Он же не наемный служащий. Но думаю, опасаться нечего, ваш сын справится! — И ободряюще взглянул на Петра. — У него не по годам твердый характер, справедлив, умеет заставить себя уважать. И потом, рядом с ним буду я — председатель Совета директоров. Так сказать, сплав молодости и опыта. Для дела лучшее сочетание!
В итоге от номера в гостинице отказались, вещи Петра перенесли в багажник машины Яневича, как и вещи его отца. Прощаясь в аэропорту с будущими партнерами, Михаил Юрьевич обещал через неделю-другую вернуться:
— Разберусь у себя в агентстве с текущими делами, получу нужную информацию в прокуратуре и милиции по здешним фигурантам и приеду вам пособить. Представляю, какая вам предстоит схватка за это золото!
— От помощи не откажусь, хотя надеюсь, что смогу справиться. — Яневич серьезно посмотрел на него, тяжело вздохнул: — Вообще-то трудно стало отбиваться от местной мафии. Уж очень срослась организованная преступность с коррумпированной властью.
— Вот и я думаю: как только добьетесь первых успехов — к вам сразу потянутся загребущие лапы, — с мрачной уверенностью произнес Михаил Юрьевич. — Но я знаю, как управиться с этой крутой публикой!
— Попробую, как всегда, откупиться, — понуро признался Яневич. — Брошу кость местной власти, отстегну долю за «крышу» бандитам. До сих1 пор помогало.
— На этот раз не пройдет, по опыту знаю, — убежденно возразил детектив. — Слишком большой куш! Уверен — захотят все забрать в свои руки, и уже подозреваю, откуда идет угроза.
Объявили посадку на московский рейс, и Михаил Юрьевич торопливо заключил:
— Ладно, об этом подробно поговорим, когда вернусь. А пока действуйте! Желаю успеха!
Оба проводили его взглядами, — уверенная сила, исходящая от этой удаляющейся высокой фигуры, казалось, прибавила им оптимизма и бодрости. Уже сидя в машине, Петр с надеждой произнес:
— Отец слов на ветер не бросает. Ему уже приходилось сражаться с мафией — всегда побеждал!
— Ты обязательно расскажешь мне об этом, когда приедем! — попросил Лев Ефимович. — Боюсь, твой отец прав и нам предстоят нелегкие испытания!
Больше в пути о делах не говорили, погрузившись в размышления об отважно затеваемом большом, рискованном деле. Все помыслы Петра были направлены на одно — организовать, после выздоровления Глеба, под его началом новую большую экспедицию для закладки прииска. В это время его опытный партнер обдумывал последовательность действий — как оформлять необходимые документы, предусматривая и обходя подводные камни.
Прошло две недели, как Петр обосновался в небольшой, но очень удобной и уютной комнате для гостей в доме Яневичей. Люди они оказались простые, без всяких элитарных замашек, и он у них быстро освоился. Днем мотался по городу: оформлял результаты анализов золота и другие документы, необходимые, чтобы получить авторские права на открытие месторождения; выполнял многочисленные поручения партнера. Вечера проводил в обществе Юли, с каждым разом все более убеждаясь, что ему вновь улыбнулась судьба.
Дочери Яневича не исполнилось еще восемнадцати — день рождения у нее накануне ноябрьских праздников. Уже перешла на второй курс медицинского института, мечтает стать детским врачом. Это ничуть не мешает ей увлекаться музыкой — окончила училище и превосходно играет на фортепиано. С детства много читает, в основном классиков, — за этим ревностно следила мать, Юля, как многие девушки в этом возрасте, лелеяла в душе образ романтического героя; образу этому, к несчастью, не соответствовали ни школьные товарищи, ни соученики по музыкальному училищу, ни студенты-сокурсники. Внезапное появление Петра, с его удивительной таежной одиссеей, сродни романам Джека Лондона, стало для девушки подлинным потрясением. Юля влюбилась с первого взгляда.
Вечерами после ужина, преисполненные взаимного интереса, молодые люди много разговаривали, стараясь побольше узнать друг о друге и выдавая свое сердечное влечение лишь взглядами. Это не осталось не замеченным родителями Юлии.
— Похоже, Раечка, между нашими молодыми что-то завязывается, или я ошибаюсь? — не скрывая одобрения поделился с женой Лев Ефимович. — Мне Петя нравится, а тебе?
— Дай-то бог! — суеверно перекрестилась Раиса Васильевна. — Еще бы не нравился! А кого лучше пожелать для нашей Юленьки? — И мечтательно подняла глаза к небу. — Разве сравнишь его с кем-нибудь из ее мальчиков, кого знаем? Да он каждому сто очков вперед даст! Дело даже не во внешности. По сравнению с ним все они никчемные оболтусы! И невежи. А Петя прекрасно воспитан.
Вытерла выступившие на глазах слезы и заключила:
— Бога буду молить, чтобы полюбил Юленьку! Лучшей судьбы для нее не желаю! Ты, Лева, должен этому поспособствовать!
Яневич ничего не ответил, лишь глубоко вздохнул, но отцовские его чувства полностью совпадали с тем, что испытывала любимая жена.
На следующий день, когда они с Петром у него в кабинете просмотрели и подписали подготовленные документы по учреждению ЗАО «Алтайский самородок», Лев Ефимович, налив по рюмке коньяку, как бы шутя подытожил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114