Она очень растрогалась, даже несмотря на то, что конфеты, как оказалось, ей запретили врачи. Тот день я запомнил хорошо.
Все началось с банальной мизансцены. Отец Ф. церемонно налил всем вина. Его торжественный и смущенный вид выражал мысль, что я теперь тоже считаюсь взрослым. Было заметно, что отец Ф. малопьющий. Чтобы наполнить фужеры ему приходилось вставать – верный признак. Я пил и старательно играл незамысловатый актерский этюд – изображал, что вкус вина мне не знаком.
На улице, заправленной горючим августом, тлело лето. В сетке занавесок пугались кружевные пчелы. На этажерке целый аэродром самолетных моделей уставился на меня хищными клювами. Я сидел и разговаривал со стариками об Ф. и его сестре. Рассказывал о том, что Ф. – очень толковый и талантливый парень, и все в классе уважают его; болтал о том, что его сестра – их дочь – очень красивая, и ее, наверное, безумно любит муж. Еще не достигнув совершеннолетия, я уже вполне освоил нехитрую премудрость – говорить приятную ложь. Над Ф, который собирал марки, в нашем классе потешались, как бывает почти со всеми юными техниками (или натуралистами). Его сестра не была красавицей. Но мне все равно хотелось доставить пустяковую радость пожилым людям. В сущности, меня – единственного приятеля их сына, они почти любили.
Перед тем как я ушел, отец Ф. в последний раз показал мне цветные кодаковские снимки из Миннесоты. Его руки дрожали, дрожали и сосны на снимках. Казалось, их раскачивает ветер…
…Мать Ф. я больше не навещал – через год она умерла. Ее сын, будущий программист, приезжал с ней прощаться. На похороны я не пошел. Как назло, именно в тот день на дачу уехала тетушка моей тогдашней подруги и оставила ключи. Похоть взяла верх над совестью – неравный поединок. Я даже не удосужился позвонить.
С Ф. мне довелось свидеться через полгода. Неожиданно для всех он женился на первой красавице своего факультета. Ее вычурно звали Василиса. Я ездил на свадьбу и. кажется, подарил гжельский сервиз.
Со своей стороны Ф. пригласил лишь отца и меня. Отец Ф. очень сдал – смерть жены его подкосила гораздо больше, чем потеря лаборатории и массовый падеж хорьков. Тем не менее, на свадьбе он старался выглядеть молодцом и даже танцевал с невестой твист. Сама же свадьба мне не понравилась. Было в ней что-то извращенное и противоестественное, как всегда бывает на торжествах, где вместе собираются разночинцы и крестьяне. Однокурсники Ф., запивавшие водку лимонадом, все как один компьютерщики, общались на непонятном для окружающих арго и ничего не хотели замечать вокруг. Многочисленная сельская родня невесты затерроризировала гостей неукоснительным соблюдением традиций и ритуалов, в результате чего Ф. нализался до невменяемого состояния, по-моему, впервые в жизни. «Плохая примета», – вынесла по этому поводу свой вердикт новоиспеченная теща, дав понять всем, что праздник подошел к концу…
…Вскоре отец Ф. уехал к дочке в США. Его слабое здоровье теперь могло рассчитывать только на западную медицину. Отныне и он поселился на кодаковских снимках из Миннесоты, став, не считая собак, третьим персонажем фотосессий на фоне сосен. Казалось, там отец Ф. появился с помощью монтажа (pts) – таким призрачным и нереальным выглядел он…
…Между тем квартира после отъезда главы семьи опустела и авиамодели пылились. Ф. успел с отличием закончить институт. Решил вернуться в родной город. С супругой они уже начинали интересоваться ценами на детские коляски. Им требовалось новое жизненное пространство. В Доме на окраине начался ремонт. Все старые вещи были выброшены, подарены или проданы, обои ободраны, а пол застелен древними и пожелтевшими газетами «Труд». Страницы бесплатных объявлений пестрели предложениями Ф.: «Продам коллекцию самолетов, пояс монтажника, ракетку для бадминтона, клетки для кроликов, роликовые коньки, самоучитель игры на баяне, электрошашлычницу. Недорого». Ф. переполняли планы и ощущение буржуазного счастья. Тут брак, как и предрекала теща, неожиданно испустил дух: что-то кончилось. Злые языки утверждают – ребенок родился мертвым. Мол, так и покатилось. Бывшая жена Ф. Василиса, по слухам, жила теперь в поселке Червоный Гай с каким-то большим человеком, хозяином не то фабрики, не то мельницы. После развода Ф., как нельзя кстати, подвернулось заманчивое предложение из Москвы. Он засобирался в дорогу. Дорога, как известно, единственное лекарство непьющего человека.
Прошло еще полгода. И вот, в тот самый день, когда меня уволили с работы, мой служебный мобильный в последний раз завибрировал у меня в кармане.
– Нам надо встретиться, поговорить, – сказал голос Ф. из трубки.
– Зачем? – спросил я.
– Я хочу, чтобы ты жил в моем доме, – ответил он, как всегда спокойно и рассудительно.
Пошла шестая неделя с тех пор, как мы встретились и поговорили…
…И вот я лежу на раскладушке, смотрю, как потолок становится светлее. Думаю о том, что не выспался, потому что ко мне приходила маленькая девочка искать крысу по имени Даша. Смешно…
…Лента воспоминаний. Свинец и щелочь. Ощущение ходьбы по кругу. Я вернулся к точке, с которой начал…
Сон медленно одолевает меня.
VII. Темнота

1.
Следующие сутки выпали на понедельник, и я решил, что поеду на водохранилище, на пляж. Позавтракав, я вышел на остановку и дождался там троллейбуса.
Работая перевозка уже закончилась, и троллейбус ехал почти пустой. В салоне стоял резкий запах нагретой пластмассы. На заднем стекле застыл абстрактный офорт грязи. Схема троллейбусного маршрута напоминал скелет птеродактиля. За окнами, неторопливо покачиваясь, проплывал укомплектованный солнечным светом город.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88