Тогда я собирала детей в кружок перед занятиями, и мы обсуждали самые разные темы. Эти беседы благотворно влияли на ребят и были одним из главных элементов моей методики преподавания. Но в этом году все было по-другому. Всякий раз, когда я пыталась организовать утренние дискуссии, они неизменно заканчивались ссорами и потасовками, и я посылала всех на «тихие» стулья. Поэтому я и отказалась от этой идеи.
Однако когда мальчики стали работать на уроках лучше, у них появилось стремление выполнить задание побыстрее, – таким образом, у нас оставалось в конце урока десять-пятнадцать свободных минут. Чтобы поддержать порядок, я стала просить каждого рассказать об одной хорошей вещи, случившейся за день, и об одной плохой. Все были от этого в восторге. Разумеется, Билли постоянно просил сделать то же самое на следующий день, и вскоре у нас установилась традиция проводить в конце уроков так называемые брифинги.
Однажды я попросила всех поразмышлять над такой возможностью: если бы вы могли задать всего один вопрос кому угодно и получить ответ, то что бы вы спросили и у кого?
Билли нетерпеливо прыгал на месте и махал рукой:
– Вызовите меня! Меня!
– Хорошо, – сказала я.
– Так вот… – с чувством начал он. – Я спросил бы у Бога: «Что бывает, когда человек умирает?»
– Хороший вопрос, – сказала я.
– А я спросил бы у Бога, что ждет нас в будущем, – сказал Джесс.
– Алиса?
– Я спрашиваю Мими, – ответила она, держа перед собой вытянутую руку.
– Я бы спросил Микки-Мауса, нравится ли ему жить в Диснейленде, – сказал Шейн.
– Алиса, ты что-нибудь придумала? – спросила я.
– Звезды светят в небе. Ветер утих, как печаль. Я подняла брови:
– Алиса, это не вопрос. Зейн поднял руку:
– Я бы спросил Гуфи, нравится ли ему жить в Диснейленде.
– Я вижу, вы с Шейном узнаете много разных вещей о Диснейленде, – произнесла я, улыбнувшись.
От удовольствия Зейн заерзал на месте и кивнул. Я снова повернулась к Алисе:
– Ну, а ты?
Она опять консультировалась с Мими. Винус смотрела прямо на Алису, разговаривавшую с Мими. Мне показалось, что на этот раз ее заинтересовала наша беседа.
– Винус?
Заметив это, Билли подался вперед. Наверняка он хотел спросить меня, почему я спрашиваю Винус. Я сделала знак рукой, чтобы он молчал, и он откинулся назад.
Винус смотрела на меня.
– Если бы ты могла задать вопрос кому угодно, кого бы ты спросила?
Настала долгая пауза. Винус перевела взгляд с меня на Алису. Потом устремила его в пространство. Я не решалась повторить вопрос. Не знала, сколько нужно ждать.
Потом Винус перевела взгляд на меня.
– Алису, – тихо произнесла она.
– Ты бы спросила Алису?
Винус кивнула:
– Мне интересно, почему она так много разговаривает со своей рукой?
Депрессия опутала Винус, как паутина. День за днем она сидела, сгорбившись, в инвалидном кресле. Вид у нее постоянно был усталый, движения замедленные и вялые.
Однако Винус делала успехи. Больше общалась. Изредка разговаривала с Алисой. Отвечала «да» или «нет», если собеседник достаточно долго ждал. И время от времени участвовала в работе класса. Ее речь еще нельзя было назвать спонтанной, но все же это был шаг вперед.
Но одного мы не могли от нее добиться – чтобы она попыталась подняться и ходить. Она оставалась прикованной к инвалидному креслу, независимо от количества физиопроцедур или уверений в том, что теперь она может вернуться к нормальному передвижению.
Жизнь в классе шла своим чередом. У четверых из нас – Джесса, близнецов и у меня – дни рождения приходились на конец мая или начало июня, поэтому мы решили отпраздновать их сообща. Мы задумали устроить большое торжество, о котором мы и помыслить не могли на Хэллоуин или на Рождество. Я обещала приготовить особый торт. Роза собиралась принести мороженое. А поскольку день рождения был у Шейна с Зейном, их мать вызвалась испечь печенье.
В день праздника близнецы явились в костюмчиках и галстуках. Я не рассчитывала на такую парадность и боялась, что они испортят одежду, если веселье перерастет в потасовку, что было вполне вероятно.
Винус тоже принарядилась. Она прелестно выглядела в хорошенькой розовой кофточке и таких же брючках. Алиса, увидев Винус, отметила это, но когда днем пришла Роза, она подняла настоящий шум:
– Вы только посмотрите на нее! Ну просто маленький бутон! Ты настоящая красавица!
Она нагнулась и чмокнула Винус в щеку. Я ожидала, что Винус в удивлении отпрянет, но она этого не сделала. На ее губах даже появилась легкая улыбка.
В первой половине дня мы попытались заниматься, как обычно. Праздновать мы собирались после дневной перемены. В назначенный срок появилась с печеньем мать Шейна с Зейном, а я поставила на стол принесенный торт. Он был шоколадным, в форме маленького поезда. Я сделала для каждого грузовой вагончик с его именем, свое имя написала на локомотиве, а Розино – на служебном вагоне.
Я рассчитала все заранее. В первые пятнадцать минут мы играем в игры, потом под спокойную музыку мастерим праздничные шляпы, а в оставшиеся пятнадцать минут едим торт, печенье и мороженое. На тот случай, если у нас еще останется время, я получила разрешение от Боба вывести всех на игровую площадку раньше срока, так как полагала, что дополнительных удовольствий мои подопечные не вынесут и впадут в буйство.
Билли предложил играть в «волчок», который принес из дома. Игра прошла на удивление весело и гладко. Все много смеялись, и хотя я обещала, что мы сыграем один раз, но согласилась на второй.
Конечно, Винус не участвовала в игре. Раза два она крутила волчок, но в остальное время только наблюдала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50