– Значит, тебе нужно свидетельство, верно? – наконец спросила она. – Джимми, дорогой ты наш инспектор манежа, как ты думаешь, это случайно, что кислотка стала доступна широким массам, внедрилась в сознание западной цивилизации одновременно с оккупацией Тибета?
У Почти Нормального не нашлось ответа на этот вопрос. Только глаза его за толстыми стеклами очков расширились. Он выскочил на морозный воздух и так и не вернулся к завтраку.
– Что бы ты хотела увидеть в первую очередь? – спросил двенадцатилетнюю Аманду отец, как только они приехали в Париж.
– Я хотела бы побывать в борделях, – ответила Аманда, не поднимая глаз от тарелки с луковым супом.
Ее папочка отказался отвести достигшую половой зрелости дочь в парижские гнезда порока, однако показал их ей через окошко такси. Тогда его любимое чадо спросило:
– Папа, скажи мне, если ты был в публичном доме и не смог кончить, здесь принято, как ресторане, попросить пакет, чтобы забрать остатки с собой?
Во всем виноваты япошки. У Тихоокеанского побережья штата Вашингтон течение Куросиво – исполинская река нагретых в тропиках океанических вод – подходит совсем близко к континенту, чтобы затем резко свернуть на юг. Приносимое им тепло проявляется в виде пелены тепловатого водяного пара, который господствующие ветры относят в глубь материка. Через несколько миль этот теплый пар наталкивается на горную цепь Олимпик-Маунтин. Здесь он резко устремляется ввысь, постепенно охлаждаясь и превращаясь в дождь. Над участком изумрудной зелени, лежащем между горами Олимпик (прибрежный горный хребет) и цепью Каскадных гор милях в девяноста к востоку, температура держится плюсовая и достаточно ровная. Однако в осенние и зимние месяцы дождь льет по пять дней в неделю. Но даже когда дождя нет, погода все равно остается пасмурной. Солнце напоминает небольшую вареную картофелину, болтающуюся в вареве серых клецок. Возникает ощущение, будто огонь, свет и энергия космоса спрятаны где-то далеко, по ту сторону серого, провисшего, словно мокрое одеяло, неба.
Залив Пьюджет-Саунд, пожалуй, самое дождливое в мире место. Холодный, глубокий, с обрывистыми берегами, он протянулся извилистой водной полосой между Каскадными и Олимпийскими горами. Это идеальное место для обитания лосося и оранжевых, как губная помада, морских звезд. Долина Скагит лежит между Каскадными горами и заливом – в шестидесяти милях к северу от Сиэтла и на таком же расстоянии от Канады. Река Скагит, которая и образовала долину, берет начало в Британской Колумбии. Весело, словно вприпрыжку, несет она свои воды на юго-запад через высокогорную пустыню Каскадных гор, питаясь от ледников и высокогорных альпийских озер, и пробегает в общей сложности около двухсот миль, прежде чем ее зеленые илистые воды разливаются в стороны, образуя два рукава, которые словно присосались к северной части Пьюджет-Саунд. В той части долины, что ближе к заливу, на полях имеются огромные наносы речного ила. Почвы здесь разные – от жирного, бархатистого чернозема До белесого песчаного суглинка. Хотя местность эта получает крохи солнечного света, на скагитских полях буйно произрастают горох и земляника. А еще здесь собирают половину мирового урожая семян свеклы и капусты. Подобно Голландии, которую здешние края сильно напоминают, долина являет собой благодатнейшее место для выращивания всевозможных луковиц: весной низинные участки пестреют тюльпанами, ирисами, нарциссами. В любое время года этот край – предел мечтаний для водоплавающих. Рукава реки связаны между собой бесчисленными протоками и болотами, дно которых устлано грязью еще доисторических времен, а берега густо поросли осокой, камышом и взморником. Хотя поля защищены дамбами, очень часто они оказываются залиты водой. Что касается придорожных кюветов, то они – идеальное место для навигации миниатюрных подводных лодок.
Характер пейзажа – меланхолично-минорный. Он напоминает наскоро сделанный набросок, на котором предметам – как органического, так и неорганического происхождения – не хватает четких очертаний, отчего они часто сливаются в серебристо-зеленые размытые пятна. Над плоскими участками равнины то здесь, то там вздымаются внушительные острова обветренных скал; на рассвете и в ясные лунные ночи они затянуты клочьями тумана. На их вершинах гнездятся орлы, и, перелетая с болота на болото, над ними порхают голубые цапли. Места эти живописны и поэтичны и навевают мысли о глубоком затаенном подтексте и незримых взаимосвязях всего сущего. Самая первая ассоциация при виде их – несомненное сходство с Китаем. У того, кто впервые прибывает в эти края, появляется ощущение, будто его поместили прямо в ожившую картину эпохи правления династии Сун, возможно, еще до того, как на шелке успели высохнуть густые мазки краски. С какой бы точки мы ни разглядывали эту картину, взору нашему предстанет монохромное пространство, достойное кисти Ми Фея или Кво Си.
И верно, долина Скагит вызвала к жизни целую школу живописи неокитайского стиля. В сороковые годы Марк Тоби, Моррис Грейвз и их последователи презрительно отвернулись от кубистских композиций и европейского колорита и, используя в качестве отправной точки формы и тени этих туманных мест, начали рисовать то, что представлялось их внутреннему зрению. Возникла здесь и своя неповторимая поэтическая школа. И даже туземным жителям свойственно определенное своеобразие. В отличие от индейцев, обитавших на равнинах, коим были присущи склонность к перемене мест, любовь к бескрайним пространствам и солнечным небесам, племена Северо-Западного побережья зажаты между темными водами на западе и высокими горными вершинами на востоке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141