ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Тем не менее он поспешил успокоить Эллен Черри и даже немного развеселился.
– Не беспокойся, дорогая. Я прямо сейчас еду к тебе. Если у тебя поселился диббук, то я знаю, как его изгнать.
К тому времени, когда Эллен Черри отыскала в словаре значение слова «диббук» – его поиски заняли у нее минут десять, – Спайк примчался в «Ансонию», вооружившись экземпляром девяносто первого псалма и квартой рома. Лишь впустив ночного гостя в квартиру, Эллен Черри сообразила, что, кроме тонкого просвечивающего кимоно и быстро испаряющегося слоя увлажняющего лосьона, на ней больше ничего нет. Она попыталась казаться небрежной, Спайк старался не смотреть на нее.
– Для того чтобы избавить вас от вашего демона, я буду вслух читать девяносто первый псалом. Если это не поможет, то тогда мне придется потрубить в шофар, бараний рог. Шофар всегда помогает. Ой! Шофара у меня нет, поэтому вместо него я принес бутылку рома.
– Мистер Коэн, неужели вы действительно верите, что тут замешан диббук…
Спайк Коэн улыбнулся. У него были ровные зубы, белые, как хлопья стиральной пены.
– Нет, нет, – сказал он. – Конечно же, нет. Никакой уважающий себя диббук не станет тревожить шиксу.[viii] Но псалом этот просто превосходен, да и ром неплох.
Спайк налил каждому из них на три пальца темного «баккарди».
– А теперь, – сказал он, садясь напротив Эллен Черри, – расскажи мне об этой Ложечке, которая приходит и уходит, появляясь то здесь, то там.
Пока Эллен Черри излагала суть дела, сама Ложечка набиралась мужества, чтобы выглянуть из-под грязного газетного листа, в котором она спряталась. Это оказалась страница с редакторской статьей какой-то нью-йоркской газеты. Передовица эта с пеной у рта выступала в защиту запасов ядовитого газа, химического оружия в виде бомб и ракет дальнего действия, накопленных обеими сторонами ближневосточного конфликта. Доводы ее были просты – если арсеналы сторон будут равными по масштабам и боеспособности, то они сведут друг друга на нет. Автор статьи зашел так далеко, что процитировал незабвенную логику Генри Киссинджера: «Нам придется обзавестись новыми ракетами, чтобы избавиться от уже имеющихся!» Увы, содержание газетных статей было Ложечке неведомо. Зато куда больше заботило то, где бы ей спрятаться, и соответственно, ей было не до чтения газет (даже если бы она умела читать). Точно так же даже наиболее сознательные из человеческих существ почти никогда не задаются вопросом об истинной природе тех общественных институтов, которые теоретически призваны их защищать.
Удостоверившись в том, что Пятьдесят девятая улица пуста, Ложечка бросилась к самому верху мусорной корзины и прислонилась к ее краю. Там она осмотрелась по сторонам, пытаясь угадать, в каком направлении от нее находится собор Святого Патрика и на каком расстоянии. Беглянка не сразу сообразила, что нараспев произносит, совсем как это непотребное устройство и его ученицы из ящика с нижним бельем, одну и ту же фразу. Правда, вместо: «Вуга го нами не» она без конца повторяла «О Боже, о Боже, о Боже, о Боже!». Но что это там движется по улице?
Это нечто напоминало колесо и крутилось так быстро, что сливалось в сплошной туманный круг. Когда это нечто оказалось совсем близко от нее, Ложечка различила то, чего не смог бы различить человеческий глаз, – это был Раскрашенный Посох.
Неужели пьянящие причуды весны настолько взбудоражили Посох, что тот осмелился с риском для жизни выйти из тайного убежища на улицу? Ложечка исчезла на целых пять месяцев, и хотя для обычных предметов это кратчайший миг, наши знакомые, как и обстоятельства, в которых они оказались, были далеко не обычными. Предметам было хорошо известно, что Раскрашенный Посох стремится любыми правдами или неправдами попасть в Иерусалим. Эту страну, Америку, Посох презирал и был убежден в том, что никто из ее граждан, за исключением разве что Перевертыша Нормана, ничего не смыслит в устройстве вселенной, а потому и не может способствовать их с Раковиной возвращению в Иерусалим. Да и откуда у них взяться мудрости, если все они были поражены безумным страхом перед Яхве и развращены безумной любовью к деньгам? И хотя Раковина была более терпима, более спокойна, более покорна судьбе, чем он, именно она, в союзе с полной луной, подвигла Посох на бегство из собора.
Что касается Раковины, то она провела эту третью пятницу апреля – день, когда весна пощекотала Нью-Йорк самым жестким из своих перьев, – лежа на боку у подвального окна, наблюдая за окружающим миром через решетку. Хотя с тех пор, как Норман завершил свой последний оборот, прошло немало времени, она все так же продолжала свои наблюдения. А может быть, она ни за чем не наблюдала. Раковина – невеста Тавра, морского быка, который всплывает на поверхность каждый апрель, чтобы затопить землю своим искряшимся семенем. Она является герольдом быка, трубно возвещая о его прибытии, разрыхляя и возбуждая землю чтобы та раскрылась навстречу своему оплодотворителю и приняла в себя его извержения. Вполне понятно становится тогда, что Раковина находилась в прямой связи с чем-то таким в этом времени года, что нью-йоркцы смутно ощущают, но так и не могут определить. И конечно же, аура, которую излучала Раковина, была одновременно и шире, и розовее, чем Жестянке Бобов доводилось видеть за время знакомства с нею.
– Похоже, что мисс Раковина сильно скучает, – прокомментировал(а) он(а), обращаясь к Грязному Носку. – Ах эти грезы, ах эти грезы!
– Так вот как это теперь называют в Колледже Консервных Банок! – ухмыльнулся Носок. – Сказать? Как вы, умники, называете то, что напрягает нашего кореша?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186
– Не беспокойся, дорогая. Я прямо сейчас еду к тебе. Если у тебя поселился диббук, то я знаю, как его изгнать.
К тому времени, когда Эллен Черри отыскала в словаре значение слова «диббук» – его поиски заняли у нее минут десять, – Спайк примчался в «Ансонию», вооружившись экземпляром девяносто первого псалма и квартой рома. Лишь впустив ночного гостя в квартиру, Эллен Черри сообразила, что, кроме тонкого просвечивающего кимоно и быстро испаряющегося слоя увлажняющего лосьона, на ней больше ничего нет. Она попыталась казаться небрежной, Спайк старался не смотреть на нее.
– Для того чтобы избавить вас от вашего демона, я буду вслух читать девяносто первый псалом. Если это не поможет, то тогда мне придется потрубить в шофар, бараний рог. Шофар всегда помогает. Ой! Шофара у меня нет, поэтому вместо него я принес бутылку рома.
– Мистер Коэн, неужели вы действительно верите, что тут замешан диббук…
Спайк Коэн улыбнулся. У него были ровные зубы, белые, как хлопья стиральной пены.
– Нет, нет, – сказал он. – Конечно же, нет. Никакой уважающий себя диббук не станет тревожить шиксу.[viii] Но псалом этот просто превосходен, да и ром неплох.
Спайк налил каждому из них на три пальца темного «баккарди».
– А теперь, – сказал он, садясь напротив Эллен Черри, – расскажи мне об этой Ложечке, которая приходит и уходит, появляясь то здесь, то там.
Пока Эллен Черри излагала суть дела, сама Ложечка набиралась мужества, чтобы выглянуть из-под грязного газетного листа, в котором она спряталась. Это оказалась страница с редакторской статьей какой-то нью-йоркской газеты. Передовица эта с пеной у рта выступала в защиту запасов ядовитого газа, химического оружия в виде бомб и ракет дальнего действия, накопленных обеими сторонами ближневосточного конфликта. Доводы ее были просты – если арсеналы сторон будут равными по масштабам и боеспособности, то они сведут друг друга на нет. Автор статьи зашел так далеко, что процитировал незабвенную логику Генри Киссинджера: «Нам придется обзавестись новыми ракетами, чтобы избавиться от уже имеющихся!» Увы, содержание газетных статей было Ложечке неведомо. Зато куда больше заботило то, где бы ей спрятаться, и соответственно, ей было не до чтения газет (даже если бы она умела читать). Точно так же даже наиболее сознательные из человеческих существ почти никогда не задаются вопросом об истинной природе тех общественных институтов, которые теоретически призваны их защищать.
Удостоверившись в том, что Пятьдесят девятая улица пуста, Ложечка бросилась к самому верху мусорной корзины и прислонилась к ее краю. Там она осмотрелась по сторонам, пытаясь угадать, в каком направлении от нее находится собор Святого Патрика и на каком расстоянии. Беглянка не сразу сообразила, что нараспев произносит, совсем как это непотребное устройство и его ученицы из ящика с нижним бельем, одну и ту же фразу. Правда, вместо: «Вуга го нами не» она без конца повторяла «О Боже, о Боже, о Боже, о Боже!». Но что это там движется по улице?
Это нечто напоминало колесо и крутилось так быстро, что сливалось в сплошной туманный круг. Когда это нечто оказалось совсем близко от нее, Ложечка различила то, чего не смог бы различить человеческий глаз, – это был Раскрашенный Посох.
Неужели пьянящие причуды весны настолько взбудоражили Посох, что тот осмелился с риском для жизни выйти из тайного убежища на улицу? Ложечка исчезла на целых пять месяцев, и хотя для обычных предметов это кратчайший миг, наши знакомые, как и обстоятельства, в которых они оказались, были далеко не обычными. Предметам было хорошо известно, что Раскрашенный Посох стремится любыми правдами или неправдами попасть в Иерусалим. Эту страну, Америку, Посох презирал и был убежден в том, что никто из ее граждан, за исключением разве что Перевертыша Нормана, ничего не смыслит в устройстве вселенной, а потому и не может способствовать их с Раковиной возвращению в Иерусалим. Да и откуда у них взяться мудрости, если все они были поражены безумным страхом перед Яхве и развращены безумной любовью к деньгам? И хотя Раковина была более терпима, более спокойна, более покорна судьбе, чем он, именно она, в союзе с полной луной, подвигла Посох на бегство из собора.
Что касается Раковины, то она провела эту третью пятницу апреля – день, когда весна пощекотала Нью-Йорк самым жестким из своих перьев, – лежа на боку у подвального окна, наблюдая за окружающим миром через решетку. Хотя с тех пор, как Норман завершил свой последний оборот, прошло немало времени, она все так же продолжала свои наблюдения. А может быть, она ни за чем не наблюдала. Раковина – невеста Тавра, морского быка, который всплывает на поверхность каждый апрель, чтобы затопить землю своим искряшимся семенем. Она является герольдом быка, трубно возвещая о его прибытии, разрыхляя и возбуждая землю чтобы та раскрылась навстречу своему оплодотворителю и приняла в себя его извержения. Вполне понятно становится тогда, что Раковина находилась в прямой связи с чем-то таким в этом времени года, что нью-йоркцы смутно ощущают, но так и не могут определить. И конечно же, аура, которую излучала Раковина, была одновременно и шире, и розовее, чем Жестянке Бобов доводилось видеть за время знакомства с нею.
– Похоже, что мисс Раковина сильно скучает, – прокомментировал(а) он(а), обращаясь к Грязному Носку. – Ах эти грезы, ах эти грезы!
– Так вот как это теперь называют в Колледже Консервных Банок! – ухмыльнулся Носок. – Сказать? Как вы, умники, называете то, что напрягает нашего кореша?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186