К счастью для нас, это происходит реже, чем раз в неделю. Вообще у океанов и пустынь много общего. С нашей точки зрения, океаны более важны – как для сиюминутных нужд, так и в исторической перспективе, – однако мне больше нравятся пустыни. Они показывают, как красиво выглядела бы земля, если бы не было людей. Сахара – пожалуй, единственное место, которое мы не обгадили. Смотришь на нее – и понимаешь, какой была наша планета до того, как мы вылезли на сушу. И какой она станет, когда мы вернемся в океан. Еще чаю?
– Спасибо, не надо. А что, Тимбукту находится в пустыне? – Подсознательно вы хотите, чтобы гипноз его слов продолжался.
– Пока еще нет. Но когда-то он там окажется. – Даймонд снова меняет слайд: те же опаленные кратеры, пепельные сопки, желтые дюны.
– Тимбукту движется?
– Движется Сахара. Идет на юг, как тоскующий по родине блюз-гитарист. Сейчас, пока мы здесь сидим, она подползает к Тимбукту, лижет ему ноги – хотя не с таким удовольствием, как я лизал бы твои. Факт остается фактом: Сахара медленно пожирает Тимбукту. Но не бойся, я тебя не съем. Несмотря на твою аппетитность.
– Ты настоящий джентльмен, Ларри. Твоя сдержанность выше всяких похвал. Однако давай не отвлекаться.
– Ты все время куда-то торопишься. А знаешь, что стремление скорей добраться до цели – это скрытое желание смерти? Таким, как ты, Сахара пошла бы на пользу. Если море учит нас скромности, то пустыня учит терпению. Тимбукту никогда и никуда не спешит. Вот и мы не будем спешить в Тимбукту. Мы же договорились: я покажу тебе слайды в той последовательности, как их смотрела Кью-Джо. А значит, до Тимбукту еще минут пятнадцать. Сначала мы навестим…
Вжжжик! Даймонд меняет слайды, и на экране появляется широкая мелкая река.
– …племя бозо.
8:44
Мали (не путать с Бали и уж ни в коем случае с Малибу или Мауи!) – довольно большая засушливая земледельческая страна на северо-западе Африки. На протяжении шести веков, с 1000-го до 1600 года, Тимбукту был самым богатым и могущественным городом Мали; более того, самым богатым, могущественным и ученым городом за пределами хорошо изученного «цивилизованного» мира. Секрет процветания этого дальнего оазиса заключался в его расположении – там сходились главные караванные пути через Сахару, – а также в близости реки Нигер. По реке к побережью Атлантики переправлялись пряности, соль, рабы, ткани и манускрипты, доставляемые в Тимбукту верблюжьими караванами.
– Великая река Нигер, – с выражением рассказывает Даймонд, – на карте похожа на гигантский знак вопроса, нарисованный восьмидесятилетним левшой-алкоголиком, что весьма точно соответствует положению дел, ибо европейские географы спивались и сходили с ума, тщетно пытаясь определить истоки и русло этой реки. Нигер имеет довольно эксцентричную форму и к тому же течет не туда, куда подсказывает логика ландшафта. Поверь, многие исследователи раньше срока сошли в могилу лишь потому, что не могли разобраться с Нигером. Их задачу не облегчал тот факт, что за каждым изгибом великой реки, протянувшейся на две тысячи шестьсот миль, поджидали неизвестные болезни и воинственные племена. То, что ты видишь, – это участок в пятьсот миль к северо-востоку от Бамако, теперешней столицы Мали, до самого Тимбукту. Вода племени бозо.
– Вода племени бозо, – шепотом повторяете вы. Хорошее название для той принудительно газированной воды, которую в магазинах Америки почему-то называют минеральной.
Даймонд меняет слайды, и перед вами проплывают образы длинных выдолбленных лодок – гребцов нет, лишь на корме торчит одинокая фигура с шестом. Некоторые из лодок перевозят грузы, другие, похоже, играют роль общественного транспорта, но большая часть – рыбачьи суденышки; повсюду видны удочки, сети…
– Бозо – вообще-то выходцы из Египта. Около пяти тысяч лет назад они зачем-то покинули Нил и переселились на берега Нигера. Небольшой речной народец, до сих пор говорящий на языке Египта и сохранивший, несмотря на засилье ислама, сложную анимистическую религию с развитой системой ритуалов. Краеугольным камнем этой религии служит «Собачья звезда» Сириус.
– Сидящие брючки.
– Да, вот именно. Ха-ха! Сидящие брючки. – Даймонд смотрит на вас с обожанием. – Недавно я начал задумываться: а может, перевод неудачен? Может, бозо называют Сириус «Сидящие сучки»?
– Ау-ууу! – подвываете вы, и Даймонд отвечает улыбкой, в которую можно засунуть собачью конуру.
При ближайшем рассмотрении бозо не вызывают ничего, кроме разочарования. Если не считать относительно правильных черт лица, потомки Тутанхамона и Клеопатры напоминают скорее издольщиков с берегов Миссисипи, чем таинственных египтян. Мужчины одеты в грязные футболки, пластиковые сандалии и какие-то хлопчатобумажные штаны, купленные на распродаже и пропущенные через бумагорезку. Женщины, правда, носят традиционные длинно-цветастые западноафриканские платья, но тоже выглядят весьма потрепанно. Не видно ни священных туник, ни звездных орнаментов, а храмы, если они и есть, ничем не выделяются из массы облепивших реку убогих хижин, которые омывает вторичная река голых детишек, тощих кур и грязи.
– Я вижу, ты не особо потрясена, – замечает Даймонд. – Ничего, сейчас мы перейдем к догонам, они более экзотичны.
Все так говорят.
Догоны – горные жители и селятся в небольших деревеньках, в пещерах и в странных глинобитных башнях на склоне гигантской возвышенности, которую отделяют от Нигера несколько миль негостеприимной обожженной солнцем саванны.
Их предки пришли в этот суровый край, скрываясь от нашествия иностранцев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117