Имена чемпионов красноречивы: Мэрион Лейдвиг, Энди Верипапа, Эд Любанский – все родом либо из Гранд-Рапидс, либо из Милуоки. Да уж, мать не ошиблась, когда упомянула этот штат в своем стихотворении. Она также была права насчет связи между боулингом и религией, хотя речь не о буддизме, а скорее о протестантах: не кто иной, как Мартин Лютер, постановил, что число кеглей в игре должно равняться девяти. Принятию этого закона (приколоченного, наверное, гвоздями к дверям средневекового боулинга) предшествовала бурная дискуссия, в процессе которой немецкие церковники пытались определить верное количество кеглей. Удивляетесь? Напрасно. Что, по-вашему, имели в виду схоласты, когда спорили о количестве чертей на кончике иглы? Ну разумеется, кегли! Правда, в современном варианте игры фигурирует десять кеглей. Вероятно, манускрипты со дна Мертвого моря доказали неправоту Мартина Лютера.
Согласно имеющейся обширной литературе, институт боулинга начинает процветать во времена экономических катастроф, ибо несущий убытки народ инстинктивно стремится к простым и дешевым развлечениям. Все правильно. Когда нужда ударяет по карману, хочется пойти и ударить по кеглям. М-да. Интересно, какой вывод о глубине и продолжительности текущего кризиса можно сделать из факта, что в субботу днем «Громовой томагавк» забит, как банка норвежских сардин?
Музыкальный автомат узурпировала банда седых семидесятилетних старцев с табачными подтеками на подбородках; как результат на смену Брюсу Спрингстину и Уэйлону Дженнингсу пришел Лоуренс Уэлк. Посетителям «Громового томагавка» наплевать, а вам и подавно. Одна пролетарская музыка ничем не лучше другой. Поэтому отнюдь не полька Лоуренса Уэлка, а скорее мысль, что пора перенести наблюдение за симптомами экономической катастрофы в «Шар заката», виновата в том, что вы наконец решаетесь покинуть какофонический карнавал кретинов-кегельбанщиков и выйти под дождь.
Невзирая на отсутствие действующего зонта, вы замираете на полпути к машине вместе с растрепанной постелью вашего сердца. Подумайте, Гвендолин: не забыли ли вы что-нибудь проверить? Бог свидетель, нет желания возвращаться сюда вновь.
13:30
Вы стоите под густыми стеблями дождя, словно китайский крестьянин посреди перевернутого рисового поля. Стебли толсты и прямы, как палочки для еды, и серо-зелены, как океанская цитра; они висят, уцепившись корнями за тучи, и рассыпают спелое зерно. Корзинка вашего воротника уже полна до краев. Когда вы поводите плечами, дождь превращается в суши.
Парковка заполнена на три четверти. Значит ли это, что страна переживает обычный экономический спад, тогда как стопроцентная заполненность означала бы депрессию? Тот факт, что посетители в большинстве своем приехали на битых пикапах и старых японских малолитражках, ни о чем не говорит. Завзятые боулеры и в лучшие времена предпочитают драндулеты. На их фоне красавец «порше» выделяется как южный цветок в выгребной яме. Сейчас бы сесть в него да уехать домой! Но прежде следует спуститься по пандусу, который, похоже, ведет в подвальный этаж «Громового томагавка». Так, интересно… Пандус оканчивается опрятной деревянной дверью, выпадающей из контекста пошлой кладбищенской эстетики остального здания. Слишком изящно для служебного входа. К двери привинчено нечто похожее на табличку; дождевые капли, барабанящие по астигматическим глазам, мешают разглядеть точнее. Вы приближаетесь – да, так и есть. Именная дощечка красного дерева из тех, что сообщают имя владельца неуклюжими, от руки вырезанными буквами: «Шикльгруберы», или «Боб и Мэри-Энн», или «Богатые бездельники». Когда вы достигаете середины пандуса, самые смелые подозрения подтверждаются. Надпись на дощечке гласит: «Гремящий дом».
13:36
Летящие с неба капли – это уже не рис, а крестьянские башмаки. Вы ощущаете себя невестой на алхимической свадьбе элементов. Сомалийцы могли бы отжать ваши волосы и покончить с засухой. Тем не менее вы еще минуту-другую стоите среди потопа, проигрывая варианты и собираясь с духом. Самым разумным было бы поездить вокруг квартала и поискать машину Кью-Джо. Но что это даст? Нет, довольно медлить и откладывать! Дело зашло слишком далеко, чаша переполнилась, и негоже ждать понедельника, чтобы посмотреть, какие чудовища скрываются под водой. Пора раскрыть эту тайну.
Сбежав с пандуса, вы решительно стучите в дверь.
Дверь тяжелая, с крепкими железными петлями. Центральная панель украшена резьбой: тучи, извергающие зигзаги молний. Дерево потемнело, грозовой рисунок едва различим. Да, хорошо, что дверь такая интересная – есть что разглядывать, пока ждешь.
Ничего странного в том, что Ларри Даймонд заставляет вас ждать. Такой человек может и вовсе не открыть дверь. Даже если вашей лучшей подруги там нет, даже если она не привязана кожаными ремнями к его кровати – все равно возьмет и не откроет. Ну ладно, привязана или не привязана, дело так или иначе зашло слишком далеко. Они что, не понимают? Американские биржи вращаются в чудовищном водовороте, увлекая в ревущую бездну биржи других стран, суля народам хаос и отчаяние, и вся мировая экономика вот-вот накроется или у нее сорвет крышу, что в данной ситуации одно и то же. У вас просто нет времени на всякую чушь! Кью-Джо, Даймонд… Ваши маленькие кулачки яростно стучат по двери. Изображение грозовой тучи, кстати, выполнено в индейском стиле… Это наблюдение, по идее, должно было подготовить вас к тому, что на пороге внезапно открывшейся двери возникнет огромный индеец. Должно было. Но не подготовило.
Мускулистый, скорее коренастый, чем высокий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117