Разглядывание Сириуса (он и вправду яркий) не идет на пользу травмированной шее. Поднявшись по ступенькам, вы стучите в дверь Кью-Джо. Ответа нет. Что ж, пойдем к себе, проверим автоответчик. Всего одно сообщение: Белфорд звонит из аэропорта, говорит, что уже скучает. Боже, какой слабак, думаете вы, хотя и сами, честно говоря, по нему скучаете. Безумно хочется с кем-нибудь поговорить.
Повинуясь внезапному порыву, вы возвращаетесь к квартире Кью-Джо и заходите внутрь. Ничего не изменилось. Она так и не приходила. Карты по-прежнему раскинуты по столу, и тетрадка для записи клиентов все так же лежит на шифоньере… Ага, вот куда надо заглянуть – в тетрадку с клиентами! Молодчина, Гвендолин! Увы, на пятницу только одна запись: полуденный визит к британской огороднице. И небрежная памятка: «Позвонить ЛД». Очевидно, Ларри Даймонду. Но телефонного номера нет, чтоб он провалился! А если посмотреть в справочнике? Увы, тоже ничего. Может, Познер знает его телефон? А что, Познер еще не спит, он ведь сова. Впрочем, сейчас ему звонить не хочется – надо сперва произвестковать свой истончившийся панцирь.
Усевшись за столик, включив тусклую лампу в абажуре с бахромой, вы начинаете перебирать карты – сначала вяло-рассеянно, потом все более целеустремленно. Ни одна из них не подрисована, что слегка утешает, хотя загадка Номмо от этого проще не становится. Порывшись в сумочке, вы достаете злополучную карту, чтобы вернуть ее в колоду. Пусть другие ломают над ней голову. Тут и без лапчато-перепончатой звезды забот хватает. Но коснувшись карты, вы внезапно ощущаете в спине странный электрический холодок – и без всякой логической причины снова беретесь за тетрадь с записями. Вот оно, раскорячилось на предыдущей странице, словно медуза: не заметишь, пока не наступишь, зато уж если наступишь… «Пятница, девять тридцать. Ларри Даймонд. «Гремящий дом», 783-0190».
Что сказать, когда он ответит? Может, стоит изменить голос? Попросить к телефону Кью-Джо, стараясь при этом не пищать, как мышь? Всего час назад на вас было совершено нападение. Почему вы до сих пор не в кровати? Не в душе? Не в больнице? Не в полиции? Дрожа всем телом, вы нажимаете кнопки: 7, 8, 3…
В божьем эфире есть дыра, куда улетают телефонные гудки: один за другим, по пути пронзая мозг, – прямо в Шамбалу шума, чтобы слиться с хором вечности или родиться вновь, например, в виде скворчания сковородки или мычания бычка. Ну ладно, еще один гудок – и отбой. Последнее «ту-у-у» прерывается, оно скорее похоже на «туп», а следом повисают две секунды консервированной тишины, столь не похожей на старую добрую, по-деревенски свежую, натуральную тишину. И наконец, звучит записанное сообщение:
– Зачем вы звоните? Только зря время теряете. Или, может, у вас есть правильное либретто?
Помимо шока, вызванного содержанием записи, еще две вещи потрясают воображение: во-первых, на заднем плане раздается непонятный стук и грохот, а во-вторых – это тот самый голос, который вы слышали во сне.

Суббота, 7 апреля, утро
Громыхающий сыр
6:00
Как-то раз в припадке сентиментальности вы спросили Кью-Джо: сбываются ли вещие сны? «При чем здесь сны? – удивилась подруга. – Ты, наверное, имеешь в виду свои жалкие буржуазные амбиции? Сны не могут сбываться или не сбываться. Они и так часть нашей реальности».
Вы пытались думать об этом всю прошлую ночь, ворочаясь с боку на бок, мучаясь от бессонницы. Но мыслей в голове было слишком много, они толкались, точно детские машинки: не успеешь сосредоточиться на одной, как ее сзади или сбоку долбанет другая. Хотелось подумать о рынке, о стратегии выживания – на случай, если в понедельник не случится повышения, – однако на церебральном мотодроме беспрестанно суетились и стукались посторонние мысли. Например, несмотря на тщательное обследование вагины, не выявившее следов сексуального насилия, вы то и дело принимались думать о проверке на СПИД. Учитывая разгул болезни, такая проверка казалась благоразумной. А если и стыдной, то лишь отчасти. Гораздо менее, чем перспектива рассказать историю о спущенных трусиках в полиции. Кстати о полиции: не заявить ли… Нет, чепуха! Кью-Джо объявится завтра утром, к черту эту ораклиху!
Увы, забыть о ней не удавалось. Трижды за ночь вы вставали, чтобы ей позвонить, а после третьего раза заодно позвонили и Ларри Даймонду. Чуть ли не с облегчением выслушав все то же сообщение, вы, разумеется, начали думать о странном сне про либретто. И об этом дурацком слове «бозо». Судя по всему, Кью-Джо гадала Ларри Даймонду в пятницу утром, перед тем как отправиться на просмотр сувениров из Тимбукту; можно поспорить на сто акций «Майкрософта», что именно он, Ларри Даймонд, раскрасил ту карту. Но зачем? Выходит, она ему позволила! Опять же, зачем? А может, даже помогла? Зачем?…
Мотая головой по подушке, вы почувствовали боль в шее – и слава богу, потому что мысль о боли вышибла машинку Ларри Даймонда за ограду мотодрома, а несколько секунд спустя ее саму – бабах! – долбанула следующая мысль.
А на часах уже шесть, и ваши веки тяжелы, как резиновые бамперы, но коробка передач, разболтанная мыслями о работе, громыхает слишком сильно, чтобы можно было уснуть. И вот вы спрыгиваете с кровати и шлепаете к окну – и с легким удивлением обнаруживаете, что дожди вернулись.
6:16
Дожди вернулись. Отлетевшее небо подтянулось к земле, словно на резинке, и горные вершины пропороли ему мочевой пузырь. Ваше здание облеплено чем-то серым, мокрым и мягким – можно подумать, что его переваривает гигантский моллюск.
В этом весь Сиэтл. Быстротечная ясная весна споткнулась, и ее обогнали затяжные дожди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117