Они обменялись заговорщицкими взглядами, как два хитроумных сообщника, хозяева положения. Элиана, с тех пор как обрела барона, испытывала чувство, будто стала гораздо умней; его ироническая отстраненность делала не такой тягостной ее компромиссы со ВСЕКАКО. А в другом конце комнаты разговор становился все напряженней. Тональность его повысилась еще в гримерной. ПГД, пока гримерша промокала ему лицо ваткой, смоченной в молоке, настраивал себя против Ольги. Сперва попросив ее сменить тему, он вновь начал спор, призвав в свидетели своего советника по связям с общественностью:
– А статья в «Уолл-стрит джорнэл»? Как я ее подал, а?
– Отлично. Но мне особенно понравился твой образ прекрасного.
– Образ прекрасного? А что я на этот раз сказал?
– Ты сказал «улыбка моей дочурки», и это было гениально.
Марк повернулся к Ольге:
– Вот видите, ему это очень понравилось! Заместительница директора, понимая, что выступила с критикой слишком рано, признала:
– Мне тоже очень нравится улыбка ребенка.
Отметив слабость позиции Ольги, Элиана решила, что можно вмешаться. И пока Менантро приставал к своей заместительнице, журналистка бросила насмешливым тоном:
– Вы вовсе не обязаны во всем соглашаться со своим патроном. Взбунтуйтесь, если вы не согласны!
ПГД с улыбкой взглянул на Элиану и снова обратился к Ольге:
– Она права. Если вы не согласны, будьте откровенны и скажите, где я сел в лужу.
– Не преувеличивайте. Временами вы были неплохи…
Менантро издевательски улыбнулся:
– Временами? Она считает, что временами я был неплох!
Ольга все так же спокойно пояснила:
– Но фрагмент насчет возобновляемой энергии – это совершенно невозможно. Подумайте о наших партнерах из атомной энергетики: мы не можем нападать на них, это некорректно. Этот кусок обязательно нужно вырезать.
Элиана взвилась:
– Позвольте, как это вырезать? Это все-таки моя передача. А если вы, мадам, против экологически чистой энергии, то в ближайшие дни можете прийти ко мне и объявить об этом. Вы нам расскажете про благодетельное воздействие радиоактивных отходов.
Сиприан стоял в стороне, предаваясь стратегическим размышлениям. Он должен держать сторону Элианы (борющейся за его интересы), Менантро (от этого человека зависит его состояние), но в то же время и этой волевой женщины, против которой они объединились. Она выглядела уверенной в себе, и это произвело впечатление на барона. Он попытался успокоить спорщиков:
– Хватит, хватит, мы все единодушны: месье Менантро был великолепен, убедителен, поэтичен. Атомное лобби тоже с этим согласится… – Он повернулся к Марку. – Но какая удача, если вы позволите высказать мое мнение, иметь рядом с собой столь строгую заместительницу!
Вспомнив вечер на Капри, Менантро нашел этого человека вполне симпатичным и согласился на предложенное им перемирие. Чуть ли не с признательностью он обратился к своей заместительнице:
– Ольга, спасибо за вашу въедливость.
Элиана, слегка разочарованная тем, что ее врагиня так легко отделалась, сочла необходимым заявить:
– Но в любом случае ни о какой цензуре и речи быть не может. Марк был бесподобен. Передача пойдет без всяких купюр.
Сиприан без слов, чуть нахмурив брови, попросил ее сменить тему, а Менантро сказал:
– Дамы, я приглашаю вас поужинать со мной!
Затем, повернувшись к Элиане и указав на барона, он уточнил:
– Вашего друга тоже, если он захочет присоединиться к нам. Кстати, этот его проект, пояс ветроэлектростанций, по-прежнему на повестке дня. Но, если быть честным, моя команда относится к нему отрицательно.
Ольга с некоторым разочарованием взглянула на Сиприана. Оказывается, этот забавный человек действует из корыстных соображений. Менантро не смог удержаться, чтобы не воткнуть очередную шпильку своей заместительнице:
– Да, этот господин продает ветроустановки. Но ведь вы, Ольга, предпочитаете радиоактивные отходы?
Элиана расхохоталась. Затем все направились в большой ресторан на Елисейских Полях, где Менантро был завсегдатаем. Ольга и Сиприан поехали каждый в своей машине. А журналистка, которую патрон пригласил ехать вместе с ним, садясь в черный «мерседес-604», ощутила себя так, словно получила привилегию, и у нее родилась надежда, что между ними завяжутся какие-то дружеские отношения. Она испытывала величайшее презрение к этому человеку, когда он купил «Другой канал», когда профанировал портрет Рембо, когда взял микрофон и запел… Но презрение мгновенно испарилось, чуть только она решила, что может стать его близкой сотрудницей.
Сидя рядом с ней на заднем сиденье, ПГД заговорил об Ольге:
– Она замечательный менеджер. Но ни о каком артистизме тут и речи быть не может, она его начисто лишена!
Элиана восприняла эти слова как доверительную откровенность. От того, с каким почтением директор трехзвездного ресторана принимал Менантро, она пришла в восторг. Выбор изысканных, дорогих вин еще больше укрепил ее благорасположение к ПГД. А когда он объявил, что написал прошедшим летом роман, где рассказал историю главы фирмы, который все бросил и стал певцом, Элиана постаралась подавить первую реакцию («ох уж эти бедняги руководители фирм, играющие в писателей!») и заставила себя думать, что его книга, должно быть, не так уж плоха. Польщенная тем, что к ней проявляет интерес один из самых богатых людей Франции, она почти не замечала, что Сиприан все свое внимание уделяет Ольге и что-то нашептывает ей на ухо, развлекая ее.
Сам Менантро тоже был весь в мыслях о своей заместительнице, которая в течение последних недель весьма усилила свое влияние в административном совете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72