Она ненавидела ту обстановку, глядя на виллы, где в более справедливом мире могли бы жить ее родители. Теперь же на палубе «Queen of the Sea», где матросы устанавливали стойки для завтрака, она с ностальгией мысленно возвращалась к детству, закалившему ее характер. Она научилась сражаться; ей повезло, и она обязана утвердить свой стиль без всяких комплексов, стиль провинциалки, ставшей парижанкой, презирающей должности и пренебрегающей сильными мира сего.
Раздраженная «тыканьем» ассистентки, Элиана поставила «Who's Who?» на полку, и тут зазвонил телефон.
– Принцесса Элиана?
Голос Сиприана и его льстивость, вечно смахивающая на балагурство.
– Вы предпочитаете ужин при свечах и под скрипку в русском ресторане или большой классический стиль у Ласера?
Элиана рассмеялась:
– Ничего не скажешь, вы умеете обольщать!
– Я хочу познать сердце свободной женщины! Хочу знать, как она примется за преобразование ВСЕКАКО в доселе небывалую транснациональную компанию.
К комплиментам Элиана оставалась безразличной, но обращение на «вы» действовало на нее как возбуждающий укол. Сиприан после возвращения из Италии уже несколько раз звонил ей; он догадывался, что журналистка в него влюблена, но у него хватало такта не форсировать события. Можно было подумать, что он звонит ради удовольствия. Они смеялись, как дети, над «Rimbaud Project» и вздором, который нес Менантро. Разговор с бароном отвлекал ведущую «Бунтарей» от профессиональных забот. Сегодня утром, например, было долгое обсуждение: уместно ли приглашать алжирского офицера, разоблачавшего репрессии, проводившиеся армией, в которой он служил. Элиана думала, как вести себя перед камерами: демонстрировать некоторую симпатию, поскольку это как-никак бунтарь, или быть холодной, так как разговор все-таки пойдет с раскаявшимся палачом.
– Мы могли бы и просто поужинать в парижском кафе, – уточнил свое предложение Сиприан.
– Если вам позволит ваша жена.
– Вижу, вы неплохо осведомлены… Но в действительности мы с ней живем раздельно.
– Так выходит, сегодня вечером вы свободны для меня?
Преисполненная робости, она ожидала этого свидания, как впервые влюбившаяся девочка. В полдень она сбегала к парикмахеру и попросила его подправить прическу, и чтобы волосы были мягче и волнистей.
В час у Элианы была встреча и завтрак с заместительницей директора ВСЕКАКО. Такси доставило ее прямиком к ресторану у моста Альма.
Заместительница Менантро еще не прибыла, но деловые люди входили один за другим, и всех их встречали одинаково корректно, как членов шикарного клуба. Держа в руке бокал шампанского, Элиана осматривала этот зал в стиле «ар деко» с витражами, выходящими на Сену. Солнечная пыль окутывала Эйфелеву башню и речные трамвайчики, как на картине импрессиониста. На ветру колыхались трехцветные флаги. На Элиане был черный кожаный костюм, а губы она тронула карминово-красной помадой. Она с удовольствием наблюдала нравы высшего экономического класса, не забывая, однако, при этом о социальной несправедливости.
Но в основном она думала о финансовых выгодах, о которых наконец-то пойдет разговор с заместительницей директора, пригласившей ее на эту встречу. Несмотря на скептицизм в отношении «Проекта Рембо», Элиане не терпелось покончить с безденежьем в конце месяца. Одержимая навязчивыми мыслями о состояниях телезвезд, она мечтала сравняться с ними. Ради этого она была готова вовсю трудиться и превратить туманные планы Менантро в плодоносные идеи. Деньги ВСЕКАКО можно использовать для поддержки интересных проектов! Погруженная в раздумья, она не заметила крохотную блондинку с сумочкой, которая только что вступила в ресторанный зал. Но когда та подошла ближе, Элиана узнала женщину, что сопровождала ПГД в тот вечер на Капри. Слегка робея, она постаралась создать выгодное впечатление о себе.
Совершенно необыкновенные устрицы, длинная стойка, шабли наилучшей марки помогли ей обрести конструктивную энергию на пользу ВСЕКАКО. Начала она с того, что призналась в сдержанном отношении к использованию образа Рембо, а затем заверила в своей убежденности, что при всем при том это очень даже неплохой проект. Она даже высказала несколько идей: ежегодный салон антиконформистского искусства (который будет пользоваться мощной поддержкой массмедиа, принадлежащих корпорации), ежемесячная телевизионная программа, корреспонденты которой будут объезжать Францию, противопоставляя «злоупотребления власти» «гражданской позиции жителей». Она собралась продолжить в том же духе, но заместительница директора подняла бокал. На губах у нее появилась легкая улыбка, ее безукоризненная прическа слегка поблескивала. Она выказала полнейшее равнодушие к перечисляемым проектам и вообще пришла сюда не обсуждать их, а передать предложение Менантро. Предчувствуя, что дело вот-вот решится, Элиана зачастила:
– Надо будет придумать что-то для женщин. Скажем, группа может установить паритет между мужчинами и женщинами на высших постах, давая тем самым пример политическому классу.
Заместительница директора сделала нетерпеливый жест:
– Мне не нужен был паритет, чтобы оказаться в руководстве ВСЕКАКО, да и вам, чтобы делать свои телепередачи, тоже.
У нее был легкий немецкий акцент.
Слегка захмелевшая Элиана не унималась:
– Вы хотите, чтобы я представила вам перечень несправедливостей? Неравная плата за равный труд, незначительное число женщин среди руководителей фирм и среди политиков, унизительное изображение их в кино и в рекламе…
Наталкиваясь на безразличное молчание заместительницы генерального, слова начали спотыкаться, потом вообще замерли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72