У нее было измученное заботами лицо. Потому что она взвалила на себя ответственность не только за сомнительное дело Саймона. Она тащила на своих плечах четверых детей, а также престарелую тетушку с ее маргинальным супругом. Собственно, к этой чете она нас и привезла в первую очередь. Она хотела помочь тетушке, потому что муж ее был совершеннейшим пропойцей и менял утварь на пальмовую водку.
Мы хотели поменять утварь на доллары, а это сильно меняло дело.
Старик завел нас в хижину, которая смотрелась гораздо аутентичнее изгвазданных каптенармусом домиков. Там было темно, на полу валялось какое-то немытое тряпье. Кухня была тут же: очаг, укрытый листами железа. На верхнем стоял чугунок со стряпней.
Танька сказала, что нам нужен такой же чугунок – закопченный и местами проеденный ржавчиной. Старик ее понял по-своему. Он выплеснул варево во двор, совершенно не обращая внимания на причитания своей многотерпеливой супруги. И вручил его нам в обмен на пятерку. Старуха понуро стояла у лужи своего варева. Потому что женщина в этих местах – никто. Но мы все-таки потихоньку дали ей десятку. Она немедленно сунула десятку в лифчик. Для приличия мы взяли изъеденную до трухи садовую лестницу и ногу целлулоидной куклы.
Мы еле втиснули эту чертову лестницу в пикап, утешая себя тем, что она станет апофеозом аутентичности.
А потом мы шарились по помойкам зулусских деревень. Мы оставляли машину в зарослях кукурузы и потихоньку пробирались на помойки. Там мы добыли осклизлое корыто, фрагменты деревянных тарелок и щербатый чугунный утюг. Утюг нам дался труднее всего. Потому что он валялся среди куриных потрохов. Танька чуть не плакала, она была готова пожертвовать находкой, лишь бы не лезть в отходы. Но мы нашли в сумке презервативы и натянули их на руки.
И вот тут-то нас поймал шаман.
Шаман был жителем этой деревни. И это был его утюг, его корыто, но, главное – это были его потроха!!! И он не желал вот так запросто отдать свою собственность людям с перепонками между пальцев! Потому что эти люди вполне могли составить ему конкуренцию, используя эффективную магию гадания по внутренностям.
Нам пришлось вступить с шаманом в самый дружественный контакт. Мы дали ему двадцатку.
И получили бонусную пробитую кастрюлю, черпак и старую кроличью шапку. (Забегая вперед, скажу, что шапка была забракована режиссером. Потому что, Доктор, мы приехали сюда снимать знойный водевиль невзирая на погодные условия.)
Слово за слово, мы отдали ему презервативы. Его ничуть не смутило, что они были использованы для копания в мусоре.
Напоследок шаман так расчувствовался, что решил нам погадать. Зулуска нас всячески отговаривала. Потому что у нее заканчивался рабочий день, и ей надо было забирать из школы младших. Но шаман затащил нас в хижину.
Он сказал, что будет гадать самым древним в мире гаданием, достал мешочек и рассыпал по полу камешки.
Среди камешков затесался стеклянный шарик. Откуда он – ума не приложу. У меня такой закатился под шкаф в детстве.
А еще там была крышка от пепси-колы. Шаман объяснил, что долго думал, как обозначить в древнем зулусском гадании белого человека. И однажды духи подсказали ему простое и гениальное решение. Но крышка все равно сильно девальвировала гадание. Впрочем, нам не выпало ничего нового.
Чего не скажешь о судьбе гения Шилова. Потому что она резко дала крен. Причем в самую кошмарную сторону. Гений беспечно взял ответственность за деревню и теперь за это расплачивался.
То есть первые три дня, пока каптенармус и Зулус придавали деревне жизненности, гений медитировал на стожке за плетнем. Но на четвертый день Белый Зулус договорился с жителями ближайшей деревни и взял у них в аренду скот. Этот скот погрузили в два грузовика и привезли в деревню. Белый Зулус и каптенармус загнали кур в ограду, а коров поставили в загон.
Потом они уехали, потому что заслужили право на отдых. А гению приказали стеречь скот до ночи, пока заповедник не закроют. А то народ здесь вороватый, а скот?– главная валюта.
Гений Шилов поглядывал на мирно пасущееся поголовье и ждал, когда за ним приедет машина. Машина приехала, когда солнце клонилось к горизонту. В машине сидел хозяин заповедника.
Он выпучил глаза на кур и коров. Он надеялся, что это кошмарный сон. Но это была реальность, самовольно доставленная сюда Белым Зулусом.
С этой реальностью владелец заповедника наотрез отказался мириться. Он сказал, чтобы все эти куры и коровы убирались отсюда к чертовой матери. Потому что они нарушают экобаланс. Они привлекут сюда хищников – и это куда ни шло – пусть хищники сожрут всю эту скотину, а заодно и тех, кто свалился ему на голову из бескрайних сибирских саванн.
Гораздо хуже, если коровы привлекут куду! И эти куду начнут скрещиваться, как подорванные! И наплодят выблядков, которые уничтожат реноме столь аутентичного заповедника.
Гений Шилов, насобачившийся на многодневных медитациях, спокойно объяснил экологисту, что он присматривает за личной жизнью скота и не допустит мезальянсов.
– А ночью? Кто будет контролировать личную жизнь скотины ночью? – не унимался владелец.
Тут Шилову ответить было нечего. Потому что оставаться одному со скотиной в заповеднике, кишащем голодными хищниками и вожделеющими куду, ему не хотелось. Ему хотелось в гетто.
Но он туда не попал. Потому что владелец заповедника развернул машину и крикнул напоследок: веди скотину к выходу! Тогда и машина будет!
Шилова хватились через три часа. Когда в гетто пришла последняя машина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87