Анечка сопротивлялась, но позволяла кое-что, охала и пошептывала.
Он попытался разобраться с джинсами, не разобрался. В кресле тяжелые бедра прилипли к спинке и подлокотнику. Коля осмотрелся. Офис оказался «непродуманным» комплексом. Лежачие места отсутствовали. Затоптанный линолеум пола не вдохновил.
Зазвенел телефон, нарушая романтику. С общего согласия решили «не подходить». Коля поднял подругу на руки и потащил на стол к стеллажу, посадил на край.
– Остановись, Коль, – неубедительно попросила она, обхватила ногами его тело «в замок», продолжая прижиматься, гладить руками и целовать в губы.
Телефон не умолкал.
– Наверняка – наши, – прошептала Анечка. – Они знают, что я здесь.
Коля не остывал, разбирался с джинсами.
– Ань, Анечка, Анек, мумучка, – мурлыкал он, целуя куда попало.
Она вернулась к его губам, со страстью прихватила своими, побежала ладонью под его распахнутой рубашкой, застонала желанием. Рука коснулась Колиного самого «главного».
Тут Анечка непредсказуемо взвизгнула, оттолкнула Колю и начала рваться из объятий с невероятной силой. Пытаясь задержать девушку, он задел стойку плечом. На голову посыпались со стеллажа сувенирные авторучки. Коля отвлекся.
Анечка воспользовалась моментом, толкнулась вперед всем телом, отлетела к стеллажу, с силой врезалась в него плечом. Стойка сорвалась с винта. Вся махина открытых полок накренилась, обсыпая Колю и пространство вокруг сотенными тиражами разноразмерных флайесов, рекламных проспектов, брошюр, папок, книг, видеокассет, МОТ-брелков и флажков. Последним аккордом прозвучал звук разбитого кувшина – декоративная ваза с сухими цветами грохнулась на стол, разлетаясь кусочками.
Растрепанная Анечка с безумными глазами схватила сумку и шмыгнула в дверь. Каблуки звонко замолотили по мрамору пола и стихли.
Телефон смолк. Коля огляделся в тишине, зажег свет, прошел по комнате. Офис напоминал картину обыска. Завершал композицию единственный Колин трофей – черный Аничкин лифчик вмялся в кресло.
Он взял ополовиненную бутылку, допил из горла и закачался. Весь день ничего не ел, был голодный.
Утром Гиви вошел в офис и застыл в изумлении. На подоконнике – пустая бутылка. На полу – в полном беспорядке вся рекламная продукция МОТа. Коля в рубашке раскинулся на большом столе, голова на папках.
Гиви двинулся вперед, подошел к спящему на цыпочках. В глазах загорелся азартный огонек. Поглаживая голову, Гиви осмотрелся, ища что-нибудь пригодное для шутки. Ничего подходящего не приметил. Направился к малому столу с креслом, поискал, тоже ничего. Выдвинул ящик, увидел черный бюстгальтер. Аккуратно сложил его и погрузил в карман Колиного пиджака, висящего на кресле. На глаза попался стаканчик с коньяком на донышке. Гиви взял стаканчик, вылил содержимое на стол между раскинутых Колиных ног и приготовился к спектаклю.
– Так! – крикнул он громко, размахивая руками в сторону двери. – Господин врач, сюда, пожалуйста, проходите. Больной готов к операции, на столе дожидается.
Коля открыл глаза, сел, испуганно посмотрел на Гиви, на пустой проем входной двери, понял, что к чему, потянулся. Гиви посмеялся, потом сделал вид, что посерьезнел.
– Ты, Коль, раз устроился на столе, то был бы поаккуратней. Туалет рядом, чего ты опростоволосился? – Он показал глазами на лужицу коньяка, предвкушая удовольствие.
Коля недоуменно схватился за сухие штаны и через минуту заулыбался.
– Из армии прикол вывез? – спросил беззлобно. – С тобой не соскучишься! Тут, едрена вошь, драма целая, а он с шутками!
– Какая драма! Чего вас на стеллаж понесло?
– Ее убить мало, не то что стеллажом накрыть!
В дверях стояла Анечка. Приехала как ни в чем не бывало. Салатный костюм в талию и шаром по бедрам. Волосы уложены, косметика увеличила глаза. Вся из себя свежая и активная.
– Кого тут убивают? – На Колю не взглянув, пронеслась мимо, обдав воздухом. – Ой, Гиви! – залепетала. – Вчера стеллаж неожиданно свалился с грохотом. У меня чуть сердце не выпрыгнуло. – Крикнула в коридор: – Идите, идите сюда, мальчики!
Появилось четыре «мальчика». Высокий белоголовый музыкант Толик, громоздкий басист Илья, двое американцев-техников в шапках с патронташами для инструментов.
– Вот, – указала она техникам на стеллаж, и – к музыкантам: – Подписанты, за стол, пожалуйста.
Техники загремели стеллажом. Гиви взял из стола блокнот, кивнул Коле:
– Могу подвезти.
Коля поднял пиджак.
– Можно личное объявление вешать? – громко спросил басист.
– Можно. Хоть на столбу, хоть в газете, – ответил Гиви и, посмотрев на озабоченное лицо Толика, добавил: – Хоть в туалете.
– Что ж вы раньше не сказали?! – возмутился Толик. – Так, Илья, ты будешь вступать в канал или нет? – строго спросил друга.
– Буду, сказал тебе! Видишь, ждем пока.
Был солнечный день. Компаньоны шли по многолюдной улице к автостоянке.
– Я тебе ключ не отдавал от машины? – лукаво спросил Гиви.
– Нет, зачем он мне!
Коля полез в карман, вытащил бюстгальтер, улыбнулся.
– Сука ты! Ладно, поправил настроение, спасибо.
– Тебе сувенир. Я хронику смотрел, прослезился аж. Американцев на войну провожали. Женщины лифчики бросали прямо в группы новобранцев. Картина, тебе скажу!
За столиком уличного кафе Коля заметил Едлина, уткнувшегося в газету.
– Давай перейдем на другую сторону, – сказал он. – Впереди парень, который морочит мне голову какой-то инвестицией. У меня не то настроение.
– Перейдем.
Радиотарелки улетали, как пирожки в обеденный перерыв.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153