– Я не зря ездил. Я продумал, как поднять деньги, чтобы расширить салон. Помнишь мишку со звездочками? Кстати, где он?
– У меня в шкафу.
– Моя голубушка! – Коля умиленно поцеловал ее в лобик. – Про мишек я не рассказал тогда. Была неудача. Ладно! В Вашингтоне я познакомился с владельцем техасского телевидения, начальником телевизионных универмагов. Он предложил мне участвовать в проекте.
Лори подняла восхищенные глаза.
Коля продолжал:
– Я сообразил: не надо вкладывать деньги в почтовую рекламу. Очень дорого! Мы вот что сделаем…»
Самолет тряхнуло. «Образцовая половина» исчезла, Колины глаза остановились на Едлине, который неловко возился на кресле.
– Ну что, еще по капелюшечке? Прилетим, на новом месте с тебя новоселье. – Он полез за бутылкой.
Ранним утром следующего за приездом дня, кутаясь в кожаный плащ, Коля вышел из подъезда мрачной бруклинской многоэтажки. Мартовское утро холодило даже под свитером. Он достал мобильник, набрал номер, услышал Кларино «Алло!», помолчал, помедлил.
– Извини, что не отвечал, – сказал наконец.
– Кола! – радостно воскликнула трубка.
– Я не прошел интервью, – соврал Коля.
– Я прилечу! – крикнула Клара. – Ты где?
– Клара, успокойся! Прилетать некуда. Я сам позвоню, если будет нужно.
Он выключил мобильник и пошел пешком вдоль улицы.
Русский район готовился к бизнесу. Китайцы выкатывали ящики с овощами и фруктами из зеленной лавки. Женщина в норковой шубе боролась с грязной цепью, подтягивая наверх железный занавес, оберегающий аптеку от воров. Цепь застряла, женщина беспомощно оглядывалась и нашла взглядом идущего мимо мужика в коже. Коле ничего не оставалось, как прийти на помощь.
– Где ваши кавалеры? – спросил он, ничего не имея в виду.
– Ты, бля, давай, помоги мне сначала железо поднять, – попросила по-русски усталая уже с утра дама в норке.
Коля замолк, рванул цепь. Та поддалась, жалюзи пошли вверх, осыпав его грязью.
Рядом, среди выставленных из галантерейного магазинчика чемоданов, сидел на стульчике пенсионер, одетый по-зимнему – в серую стеганую куртку, шерстяные ботинки и ушанку неопределимого меха. Когда мимо шел прохожий, он, глядя вдаль, тихо произносил:
– Русские лекарства. Русские лекарства.
– Почем пурген?! – гаркнул Коля, нагло нарушая конспирацию.
Пенсионер посмотрел на него с ненавистью.
– Нарушаешь постановление Конгресса США, батя, о запрете на ввоз медицинских препаратов.
«Батя» забегал глазами и процедил сквозь зубы:
– Проходи, проходи, олигарх несловленный, без пургена просрешься.
Поблизости низкорослый белобрысый владелец продуктового магазина хамил первому покупателю, пришедшему слишком рано.
Коля повернул на большой проспект.
Город казался чужим и холодным. Застройщики Бруклина, видимо, не ведали, что существует такое искусство, как архитектура. Город вырос сам по себе, как гриб после дождя государственных инвестиций на социальное жилье. Почти всю территорию района покрыли многоэтажки-близнецы и однообразные, сросшиеся стенами, вереницы жилых блоков частных домов, перемежающиеся с гигантскими дзотами складов, технических служб и фабрик. Над всем этим серо-бурым каменным великолепием гулко терла железо и верещала тормозами на поворотах подвесная железная дорога.
Коля замедлил шаги. Прошел стеклянный дом с рестораном и офисами, Гивину мечту. Перепрыгнул через замерзшую лужу. Усмехнулся. У подъезда ветерана не увидел. В креслице сидела старушка. Коля улыбнулся, воспользовался случаем задержаться.
– Где муж, дома отдыхает?
Старушка не ответила на улыбку.
– В больницу отвезла, сынок, операцию назначили. Не знаю, к добру ли! – Она отвернулась.
Коля направился к «Салону красоты». Подошел и не узнал его. Салон занял оба этажа. На первом, где раньше располагался книжный магазин, старые окна заменили на большие, до земли, витрины. Стекла защищали узорчатые решетки. С фотографий на Колю смотрели модели с прическами, какие «нарочно не придумаешь».
Он двинулся глазами по лицам моделей, и дыхание у него сперло. Вверху на фотографии был он, шахматно-фиолетово-зеленый, улыбающийся во весь рот. Не просто улыбающийся. Слегка стилизованный, он смотрел с фирменного логотипа «Салон мисс Санчес». Надпись ниже сообщала: салон – победитель конкурса «Фантазия!», а также многие другие рекламные сведения. По полу витрины рассыпались круглые значки с Колиной личностью.
Он отпрянул от витрины, сердце учащенно и горделиво забилось. Зазвенело в ухе. Он встал за углом кофейни и стал наблюдать.
Салон был закрыт. Узорчатые жалюзи опущены и заперты на замок. Через полчаса Коля почувствовал озноб, вошел в открывшуюся кофейню, взял кофе, поднялся на второй этаж, где стояли столики, и сел у витрины, выходящей на улицу.
Внизу, где когда-то он отплясывал чечетку и отбивался от набежавших детей, шли прохожие. Коля усмехнулся:
– Ну, Лори! Бизнес-вумен!
Китаянка за стойкой решила, что обратились к ней.
– Что? – переспросила она.
– Салон, смотрю, оригинальный, – вступил он в разговор.
– Нам бизнес поднял. По пятницам толпа разноцветной ребятни собирается. Успевай обслуживать. Подчистую все подметают…
Она продолжала говорить, но Коля в ее слова уже не вникал. Мучился, как начать разговор с Лори. Встреча, предположил, произойдет в нижним салоне, в большом зале с отгороженным местом для ожидания, которое просматривалось сверху. Коля встанет на уровне перегородки, опустив голову. Под плащом белела футболка мадридского «Реала» – надевал дома с сомнением:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153