По пути обнаружилась харчевня. Из вентиляции валил дым, наполняющий воздух аппетитным запахом жареного.
Коля вошел, сел за столик и взял меню. Обнаружив в нем свинину по-испански, уникальное по сочности блюдо, он наелся до отвала и продремал за рулем под пальмой остаток дня.
Кубинский атлет встретил его недоверчивым взглядом из-под скошенного лба без бровей, но в дом пригласил. На провалившемся диване девочка и два мальчика четырех-пяти лет прыгали, визжали и орали. Они устроили беготню вокруг стола, за которым начались переговоры. В жутком гаме Коля, используя жесты, предметы и короткие выражения, пытался объяснить хозяину:
– Гиви согласен возвращать деньги. Его компаньон, женщина, – нет. Но Гиви в тюрьме… Я верну.
Вдруг жена вступила в разговор. Супруги так активно и темпераментно заспорили, что у Коли зачесалось в ухе. Все его попытки вновь включиться в разговор отвергались: пара оборачивалась к Коле с приказом: «Эспера!» (Подожди!). Дети визжали. Супруги переходили на все более высокие ноты. Коля понял только одно – в семье конфликт.
Спор оборвался внезапно. Кубинец махнул на жену рукой и, обернувшись к Коле, зло произнес:
– Деньги – назад. Мой заявление – назад.
Коля вздохнул с облегчением:
– Одно дело, по крайней мере, прояснилось.
– Что? – не понял кубинец.
– Договорились, – ответил Коля.
– Гиви перевели в тюрьму, – сказал Давид. – Свидания разрешили.
Втроем они расположились обедать на открытой площадке прибрежного ресторана.
– Есть информация на сладенькое, – продолжил Давид и посмотрел на обоих.
Коля впервые увидел мистера Дэвиса таким оживленным.
– Говори наконец! – Ашот швырнул салфетку на стол в артистическом гневе. – Как плохое, так тут же выкладывает, а как хорошее – всю душу вымотает. Что?
Давид аккуратно срезал ножиком тоненькую шкурку с киви.
– Какая информация? – И Коле стало невтерпеж узнать про «сладенькое».
– Я смотрю, – начал Давид издалека, – истца домой отпустили. С переломом-то кости!
– Что, нет перелома? – обрадовался Ашот.
– Подожди. Заключение врача о переломе есть. Я – в госпиталь, запросить второе мнение специалиста по костно-лицевому профилю. Оказывается, как спала опухоль, был повторный рентген. Выяснилось, что перелома нет. А второго заключения никто не удосужился к делу подшить. Как первый врач писанул, так и оставили.
Ашот даже в ладоши захлопал.
– Считай, Коля, Гиви спасен от пожизненных выплат. Она могла потом в госпиталь, как на работу, ходить каждый месяц. Болит, мол, и болит. Давид, ты второе заключение полиции передал?
– Нет, Ашот. Такое сладенькое – для присяжных, для процесса. Оно спекуляцией болезнью попахивает, сокрытием факта. Я встречался с ее адвокатом, проверил. Он уверен, что все у них в порядке.
– Тома взяла адвоката? – удивился Коля.
– Да, и очень дорогого. Он в миг найдет, как любой факт с ног на голову перевернуть, если есть время, конечно. Но команда истца больше занята инцидентом с кубинцем в офисе. Нам бы надо с «больной» поиграть. Поговорите с ней, Николай, в частном порядке. Вдруг она пойдет на попятную. Мой подопечный согласен кое-какие спорные вопросы обсудить. Мне не удается встретиться. Грубая леди.
Ашот картинно подхватил бокал красного вина, который наполнил официант.
– Ну, за Гиви, за благополучное вызволение!
Все трое выпили. Давид со смаком зажевал ломтиком киви.
– Махнем сегодня в казино, Коля? – с энтузиазмом предложил Ашот.
Давид перестал жевать. Энтузиазм на лице Ашота испарился.
– Ты что жене обещал? – угрожающе произнес Давид.
– Заложишь меня?
– При чем тут я? По карточке определит. Ты сколько в автомат насовал?
– В автомат наличность совали. Все шито-крыто! Вот, Коля, никогда не женись на американке. Богат ты будешь. Акции будут, фонды, недвижимость – миллионы у меня есть, но… это когда я помру или калекой окажусь. А так – карман всегда пустой. Все под отчетом.
– При чем здесь американка! – махнул рукой Давид. – У меня – еврейка, а то же самое.
Коля позвонил Томе.
– Кто это? – спросила она. – А, ты…
– Послушай, Тамара…
– Не о чем мне с тобой говорить!
Последовал щелчок на линии, за ним короткие гудки.
– Вот гадина! – Коля опустил трубку, подумал и скрепя сердце сел за руль.
Дверь Коле открыли, но за порог приглашать не собирались. Тома маячила в дверях, подбоченившись. Поверх шеи демонстративно белела госпитальная повязка.
– Чего тебе?
Коля решил схитрить и подольститься.
– Ты – добрая женщина, и Гиви у тебя – добрый. Как хорошо вы жили! Несправедливо, Тамара.
«Гадина» была начеку.
– Несправедливо! Вы сколько на круизе заработали?! А я? Я должна деньги возвращать?
– При чем здесь круиз? – Коля пытался понять логику претензий.
– Скажите спасибо, что я не поднимаю ту историю. Могла бы собрать свидетелей.
Коля содрогнулся внутри, но виду не подал.
– Гуд бай, Коля, не встревай в наши с ним дела. Он припрятал куш, и хватит с него. – И она захлопнула дверь.
В тюремной робе Гиви выглядел щуплым.
Коля спросил:
– Может, слетать в Нью-Йорк за деньгами для залога?
– Нет. Деньги не трогай. Ты оказался прав! Я, видимо, здесь без всего останусь. Да и за себя я на воле не ручаюсь. – Разговаривал Гиви с трудом, кутался в куртку, лихорадило изнутри. – Поезжай в Вашингтон. Что время терять? Прокатитесь с Ашотом. Он попытается решить твою проблему со статусом. Ты помог, чем мог. Дальше надежда на везение и на Давида.
– Что с машиной делать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153