– Я думал, ты возгордился там, в капитанах.
– В каких капитанах, Сашок! – Коля механически раздвинул бумаги на столе. – Как был матрос, так и есть. Только совсем другим занимаюсь. Правда, завял мой торговый бизнес – заграничные шмотки теперь самолетами в Россию везут. Однако сейчас серьезное дело подвернулось. Да какое! Я, собственно, поэтому звоню. Ты – как, что? Чем занимаешься?
– На слесаря выучился, на сантехника сдал. Работу в Курске предложили. Жду.
– Прилетай немедленно. Ты там, как курица на гнилом яйце. Дело на миллион! На кооператив в Курске заработаешь. Один чувак лимоны баксов за какие-то месяцы сорвал. Народу обобрал – тьма! Все вроде бы законно. В почете живет. Расскажу при встрече.
– Можно, – промычал в трубке баритон.
– Давай шевелись! Может, мы с тобой в Курске банк откроем. Сейчас банки модно. Особняк с колоннами захватим. Будешь самым главным сантехником! – Коля захохотал. – Приезжай – тряхнем стариной. В первый день такое местечко покажу, закачаешься! Ты массаж с эротикой, наверно, и во сне не видел… Постой! Я, чтоб за тобой из телефонного пункта сбегали, наврал с три короба. Пообещал заплатить. Оставь там денежку за мой счет.
– Нет вопроса, Колян, никакого счета.
…В офисе компании МММ было все – чин по чину. У дверей молоденький милиционер в форменной рубашке и галстуке – ему жарко. Сотрудники фирмы в белых сорочках и тоже при галстуках принимали и выдавали деньги. Не работа – музыка. Тихо звучал из радиоточки тяжелый рок, и хриплый голос певца исполнял какую-то страшную песню, в которой бесконечно повторялось слово «ночью».
Работяги, пенсионеры, пожилые дамы с камеями на блузках, студенты в джинсах притихли в очереди. Кое-кто вытирал платочком лицо. Коля с приятелем – у окошка. Сашок, высокий чернявый парень с квадратным лицом, держал раскрытую спортивную сумку. Коля запихивал пачки денег в целлофановые пакеты и кидал ему. Сашок смотрел на приятеля с восхищением, улыбался, обнажая золотую фиксу во рту.
– Всего за три месяца… – тихо сказал Коля, но замолк, заметив, как посмотрел на него милиционер у двери.
Короткий злой взгляд, как выстрел, сверкнул на гладком лице молодого служаки и погас. Милиционер отвернулся, продолжил безразлично оглядывать помещение, оставив Колю с вопросом: «Чего в этом взгляде больше: зависти или ненависти?»
…Они шли по набережной канала.
– Так это… моя доля на взнос в кооператив потянула, – радостно сказал Сашок.
– Конечно. Я же обещал.
– Разок бы еще рискнуть такой суммой, а?
– Нет, нет! – запротестовал Коля. – Срочно – в Курск. Открываем МММ под общий ажиотаж, как решили.
– Сначала в Обоянь, к моей дорогуше. У Лизки дом с сараем и погребом на участке. Оторвемся на несколько дней.
– Она у тебя чем занимается?
– В мясной торговле. Мы всегда при продуктах.
– Неплохо.
– Хочу у соседки тачку по дешевке откупить. В Курске мы без тачки замудохаемся.
– Что за тачка?
– Старое такси. Ржавое, конечно, но мотор после ремонта тянет неплохо. Муж, водитель, выходя на пенсию, получил, да умер. Теперь вдова не знает, что с тачкой делать.
Строя разные планы, они шагнули на мостик. Сашок вдруг метнулся к перилам и нагнулся.
– Смотри! Деньги – к деньгам!
У парапета лежал кожаный бумажник, из которого торчала пачка долларов.
– Стой, не трогай! – крикнул Коля.
Сашок выпрямился, обернулся.
– Ты чего? – спросил недоуменно.
– Не трогай, Саш. – Коля лихорадочно огляделся вокруг. – Такие штучки известны. Нас вычислили, Сань. Э?эх! – мотнул Коля головой от отчаяния: прохожих вокруг не было. – Кукла это. Сейчас появится один, потом второй пожалует. Да вон, приближаются.
С обеих сторон канала от домов отделились двое парней и быстро зашагали к мостику.
– Теперь начнут комедию ломать. Один будет утверждать, что хватился пропажи и вернулся…
– Одного-то я вырублю сразу, – прервал его Сашок, – а с другим вдвоем легко справимся. – Он крутил головой, переводя взгляд с одного парня на другого.
– Не, Сашок. Драка ничего не даст. Они – шестерки. Их шефу про нас все известно: и сколько мы денег получили, и где живем. Мент не зря в дверях стоит. Я видел, как он на нас смотрел. Придется договариваться. Рэкет в Питере в руках воров в законе. Ты молчи, не горячись ни в каком случае. Я сам буду говорить.
Высокий, в очках, вступил на мостик и улыбнулся:
– Разгадали шутку! Можно по-мирному договориться.
– Ну и чего? – грубо спросил Коля.
– Чего! Делиться надо, братки. Мы не зря охрану несем.
– Сколько берете, спрашиваю?
– Другой разговор. По-человечески – лучше.
Подошел второй «охранник», поднял бумажник и молча встал, отвернувшись в сторону.
Очкарик, видимо, был среди них главный. Он продолжал, в упор глядя в Колины глаза:
– К пяти принесешь пятьдесят процентов в третий ларек у метро «Октябрьская». Спросишь Митю. Он тебя отведет к бугру. С ним будешь договариваться, как дальше жить. – Очкарик снова заулыбался.
– Решили, – коротко согласился Коля и, не ответив на улыбку, кивнул Сашку и двинулся по мостику.
Квартал шли молча.
– Я бы обоих вырубил за пятьдесят процентов, – ожесточенно прохрипел Сашок. – Отбились бы и сразу на вокзал.
– Остынь! Они, может, тренированные. Видишь, очкарик руку из кармана не вынимал. Что у него там, перо, пушка?!
– В Курске – тоже все обложено, но договариваются по-божески.
– Насчет вокзала ты прав. – Коля посмотрел на сумку товарища. – У тебя документы с собой?
– Все свое ношу…
– Что у тебя дома осталось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153