У выхода на перрон он услышал сзади шум и обернулся. Кассирша заметила черного парня, кричала и вызывала полицию. Парень шмыгнул на выход и удирал вниз на улицу.
«Только полиции сейчас не хватает!» – подумал Коля и смешался с толпой на перроне.
…Родная улица пустовала в свете рождественских гирлянд. Год прошел, как не было. В окнах домов мигали огоньки елок. Жители отмечали святой праздник. Мимо гирлянд брел и покачивался светловолосый мужичок. Коля узнал сварщика Лешку.
– Мэри Кристмас! – сказал Коля.
Лешка обернулся, зло посмотрел сквозь тяжелые веки.
– Ты чего, Леш?
– Поймаем его, вот увидишь.
– Кого?
– Ты наше телевидение смотришь? – не отвечая на вопрос, спросил Лешка.
– Последнее время некогда было.
– Батюшкин прячется. Нашу бригаду тысяч на шестьдесят кинул. Будет он кровью плакать! – погрозил он невидимому обидчику.
Коля вернулся домой, снял шапку, погладил бритую голову. На столе валялась нетронутая записка: «Гиви, куда ты исчез? Черкани тут, если соберешься уходить, где тебя искать».
Компаньон не появлялся третий день. Коля безвылазно сидел один. Русскоговорящий эфир пылал «событиями». Выяснилось, что Батюшкин действительно скрылся. Акции «Международного культурного центра» номинальной стоимости не имеют, деньги ушли неизвестно куда. Акционеры забегали по судам, но в отсутствие обвиняемого начались сложности. На телевидении любимый всеми толстяк Менджерицкий собирал интересующийся народ на серию передач-дискуссий по данной теме.
Обвиняли концертного продюсера Топельберга во ввозе в США, под видом гастролей, девиц легкого поведения. Танцовщицы из стриптиз-баров согласились сотрудничать с полицией и давали показания. Англоязычные СМИ погнали новую волну россказней о «русской мафии».
Вылезать из дома в такой ситуации было опасно. Коля не вылезал, слушал «процессы», ждал Гиви.
Наконец компаньон объявился:
– Коля, я – у Томы. Радио слушаешь?
– Слушаю.
– Через пять дней новостей прибавится. Мы решили отъехать в Палм-Бич, Тома выяснила, участки земли там пока дешевые. Есть смысл срочно вложиться. Встретим Новый год на юге. Собирай чемодан. Возможно, надолго задержимся. Видел Лори?
– Нет. Передали, что на Новый год будет звонить. Куда она позвонит, если я уеду?!
– Велика беда! Сам позвонишь. Пригласишь на море. Продолжите медовый месяц в человеческой обстановке. Положение у нас очень серьезное.
– Что с квартирой делать?
– Лучше откажись. Адрес исчезнет. Тома съезжает. Встретимся завтра в банке. Не опоздай, он завтра закроется на три дня.
В банке Гиви удивился:
– Почему два пакета? Ты по долям разделил?
– Один останется тут.
– Зачем?
– Гарантия, Гиви. Надо посмотреть, что за махинация.
– Абсолютно чистое дело. Томина приятельница…
– У меня уже есть кое-какой опыт. Давай не рисковать всеми деньгами.
– Какой риск! – вскипел Гиви. – Участки скупаем за одну четверть продажной цены. Получается, ничего вкладывать не надо.
– Американцы давно бы раскупили, если так. В чем трюк?
– В контракт из наших никто не вникает, и никто не объяснит, что продать их нельзя, пока не построил дом, и в какие суммы выливаются налоги и обустройство.
– Не люблю я твою Тому, – сказал Коля и отвернулся. – Как хочешь! Деньги твои. Моих тут – только что «воранули», как ты называешь.
– Падло ты! На совесть давишь! – И тут же остыл. – Я соглашаюсь. Уважаю дружбу. Если понадобится, ты полетишь за деньгами, договорились?
– Полечу.
Шел последний день уходящего года. На заснеженной автостоянке нью-йоркского порта возник шумок и разрасталось нездоровое возбуждение. Роптала толпа разодетых, надушенных дам в богатых мехах и сопровождающих их мужчин – сливок русского делового мира.
– Посадки на лайнер не будет. Лайнера в порту нет, – принес весть владелец бензоколонки.
Его жена, вокруг которой тут же собралась стихийная группа, сосредоточенно слушала трубку мобильника, постоянно поднимая палец к губам, если кто-то гневно «возникал».
– Тссс! Плохо слышно.
Окружающие примолкли в настороженном внимании. Она сложила мобильник, сунула в сумку.
– Что полиция?! – закричал издали скандальный голос.
– Приезжать отказались, – объявила женщина. – Нет дорожной аварии, нет нападения с ограблением, нет физически пострадавших. Предлагают оформить заявление в один из рабочих дней.
Народ замер. Необратимость ситуации становилась очевидной.
Первым встрепенулся совладелец похоронного дома:
– Новый год приближается! Пропустим из-за подлюг! Всем желаю счастья! Пока! – Он засеменил к автомобилю.
Раздраженный народ начал рассаживаться в машины и поспешил кто к семейному очагу, кто в гости, желая успеть до полуночи.
Среди всеобщей суеты, хрустящих по снегу шагов, коротких автомобильных гудков, слепящих фар медленно брела Лори с глазами, полными слез. Она дошла до причала и посмотрела вниз. Черная вода отливала многоцветным перламутром мазута и мерцала в слабом свете прожектора. Круги, расходящиеся по поверхности, складывали странные фигуры. В сумке заиграл мобильник. Музыкальное вступление повторялось снова и снова.
…Совсем другая, сизая океаническая, волна с шипением обрушивалась на песок пустого пляжа в лунном луче с черного южного неба. Длинные телефонные гудки повторялись безостановочно, перекрывая удары волн. Коля сидел перед телефоном на террасе отеля. Когда линия отключилась, он нажимал кнопку повторного набора. Бесстрастное гудение телефонного зуммера возобновлялось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153