– Что не поделили?
– Утверждает, что преследую ее. «Ненавижу!», кричит, – начал он, осуждая себя за необходимость жаловаться на семейное бытие. – Главное, как-то сразу кидается, без причины. То улыбается, то кричит. Часами бубнит что-то. От переживаний у меня слабость пошла. Хуже неприятности были, никогда так себя плохо не чувствовал. Голова кружится. Ночью всякая муть снится. Есть не хочется.
Изабелла слушала Колю, покачиваясь и неподдельно мрачнея. На последних словах она подняла глаза.
– Встань! – Негритянка медленно повела рукой с Колиной головы вниз, вдоль тела, шевеля пальцами. Остановилась в области печени. Долго ласкала воздух вокруг живота. – Наклонись. – Выпуклые глазищи негритянки впились в Колин зрачок. – Употребляешь «дурь»?
Коля замотал головой.
– Только не обманывай меня. Есть фото жены?
– Не догадался захватить. Может быть, реклама сгодится? Есть в той же газете, что ваша.
Изабелла отыскала газету, прикоснулась к фотографии и тут же отдернула руку. Глаза напряглись, она заволновалась.
– Что? – спросил Коля испуганно.
– Подожди! – Изабелла раскинула на столе цветастые карты с картинками и занялась перекладыванием. После долгого молчания гадалка произнесла фразу, от которой Коля похолодел: – Дело плохо. Она ищет тебе смерти.
– За что? – возмутился он.
– Карты не показывают, чика (сынок).
Коля тупо смотрел на картинки, не чувствуя в себе способности к каким-либо умозаключениям.
– Точно не колешься, не накуриваешься, ничего не сосешь? – еще раз спросила Изабелла.
– Точно.
На лице ее выразилось недоверие.
– Тебе придется раздеться. Ляг на кушетку.
В недоумении Коля подчинился. Изабелла включила лампочку у лежанки, нагнулась к телу, повела теплой рукой по мышцам рук, затем – ног.
– Вот, – шлепнула она пониже попки. – Ранки прямо на родинке. Ты накачан наркотиком и, видимо, еще чем-то.
– Да не колюсь я! – возбудился Коля. – Не вру… – Он нащупал ранку-родинку и запнулся. Сонная галлюцинация ожила в памяти с невероятной отчетливостью. Лицо жены и прикрывающаяся в спальню дверь. Коля вскочил на лежанке. – Она меня колет?!
Старуха не ответила.
– Я не чувствовал ничего! – продолжал он возмущаться.
– При анестезии никто не чувствует.
– Подлюга! – процедил он сквозь зубы, дичая. – За что? Придушу!
– Нельзя, нельзя, чика! – заволновалась Изабелла. – Черные ведьмы – неистовы. В ладах со смертью. Сглаз их опасен. Неизвестно, когда что проявится. Если собираешься расстаться, ты должен мирно все сделать и даже ее ублажить. – Гадалка разволновалась и оказалась весьма подвижной. Она быстро засеменила в соседнюю комнату. Вернулась, неся в руке веревочку и бумажный пакет. – Не пей и не ешь ничего из ее рук. Ты понял?! Будь внимательным, не показывай, что брезгуешь.
– Изабелла, зачем ей делать из меня наркомана?
– Может, надеялась, что в кризисе попадешь в аварию или задавишь кого-нибудь. Да мало ли на что способен ненормальный?! Вот тебе пентакль, амулет. – Старуха протянула подвешенный на шерстяной нитке крупный зуб. – Носи на теле, чтобы не было видно. Я тебе дам корешок: завари, охлади и пей постоянно. Силы восстановятся. Дух не теряй. Хорошо, что схватился вовремя. Помни, рядом с тобой – не просто человек. Я тебя выведу, если будешь разумно себя вести.
Оказавшись предметом дуэли двух магов, Коля озверел, но решил по предписанию негритянки действовать разумно. Спрятав амулет под рубашкой, принялся осуществлять спасение души и тела. Из каждой кастрюли в холодильнике отгреб ложкой часть и выбросил в мусор. В раковину отлил соки и кока-колу.
«Это я съел!» – злорадствовал он.
Трясущимися от головокружения руками Коля заварил толченый корешок, выданный Изабеллой, и начал оздоровляться. Жена еще наличествовала в его жизни, поэтому банку с настойкой спрятал в сливной бачок унитаза, завинтив головку на бачке.
Ночью Коля боролся со сном – врочался и щипал себя. Неудобство было в том, что приходилось лежать и изображать спящего. Раздражала полная луна, светившая в окно. И ночная тишина таковой не оказалась. Заставляли вздрагивать непонятные шорохи. Что-то щелкало в холодильнике. С улицы долетали голоса возбужденной компании. «Под любым предлогом надо перебираться на ночевку в «Центр». Эта мысль растворилась в Колиной голове. Он забылся.
Проснулся внезапно. По дивану скользнул лучик света из щели спальни. Эльвира направлялась к нему. Первым желанием было вскочить и звездануть любимой меж глаз. Давно Коля не испытывал такую бешеную ненависть. Он сжал кулаки.
– Не спится! – бросил ей навстречу, едва справляясь с голосом.
Эльвира вздрогнула и остановилась. Темень скрывала ее лицо. В прижатой к бедру руке поблескивал шприц. Она забормотала «бессвязные» заклинания и направилась к окну, подняв глаза на луну.
– Ненавижу! – Эльвира резко обернулась и направилась в спальню.
Подмывало догнать и «врезать». Бессильная ненависть затмила все мысли. Но Коля сдержался.
На рассвете она вынесла чемодан.
– Ноги моей тут не будет!
– Когда остальные вещи заберешь? – почти спокойно спросил Коля.
– Когда будет нужно, – коротко бросила в ответ и скрылась за дверью.
Коля подошел к окну. Черная фигура, обтянутая длиннополым платьем, удалялась по улице к автомобилю.
Он позвонил Изабелле:
– Она ушла.
– Видишь, боится акульего зуба. Сильно грешна.
– Под диваном – куча мусора. Что сие значит?
– Вымети немедленно! Эта земля с могилы. Набери трухи из-под столетней секвойи и замени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153