Так и остался Никанор сидеть с разинутым ртом и изумлением па лице. Жена, обычно в таких случаях быстро приводившая его в чувство, на сей раз о чем-то крепко задумалась и молчала.
Тесть вздохнул: «Мда-ах!» – и задумался и он…
И даже бабка, что-то прошептав и быстро перекрестившись, молчала. И все остальные сидели в раздумье и словно бы ожидая чего-то… Какой-нибудь старинный писатель-романтик о них бы написал: «Лиц их легкой тенью коснулось крыло времени…» А нынешний «душа общества» в какой-нибудь шумной компании, если вдруг возникает такая томящая пауза, может схохмить: «Видимо, где-нибудь на планете сейчас родился еще один блюститель порядка – будущий центурион – милиционер…»
– Тише! Слышите, кто-то ходит?… – сказала мать жениха, настороженно прислушиваясь. Ей самой явственно слышались тяжелые мужские шаги по дорожке, ведущей от окна к входной двери дома. – Сынок, сбегай за ним поскорей, слышишь? Это пришел посаженый…
И тут собака на цепи заметалась, забилась, залаяла (но почему с таким запозданием?), точно взбесилась…
– Отопри ему, – просит мать. – Тудор, детка, открой, это пришел посаженый!
А у жениха ноги не слушаются, словно приросли к полу, и на лбу выступил ледяной пот. Уж он-то знает, какой это посаженый, ибо ни с кем на этот счет не договаривался…
И почему-то опять вспомнился ему урок арифметики в детском саду, и на ученической доске мелом неоконченное решение задачки: «18+19 = 7…» И ему вдруг подумалось: «Смотри-ка ты, тройка, оставшаяся в уме, в 4,28571, 4,28571 и 4,28571 и т. д. до бесконечности раз больше, чем написанные семь…»
И еще ему вспомнились бабкины сказки, которые она рассказывала в детстве, укладывая его на ночь в кроватку, нет, и даже не сами сказки, а то тревожное чувство ожидания и сладкого ужаса, которое он испытывал засыпая, уже опустив усталую голову на подушку, закрывши глаза и… один на один оставаясь – с самым страшным, с непостижимым для самого себя человеком – с собою!
Странное дело, этот матерый матросище и шофер первого класса теперь лихорадочно перебирал в уме глупые бабкины байки о том, что душа только что умершего человека ходит среди людей и покоя себе не находит, пока тело не упрячут в могилу, она и потом еще какое-то время не может расстаться с землей, кажется, 40 дней?… (Кто-то колотит в дверь кулаками…) Стало быть, еще 40 дней впереди…
– Ты слышишь меня, Тудор? В дверь стучат! – трясла его за плечо мать. И потому как он – бывший матрос и шофер первого класса, он поднимается, идет к двери. Снимает щеколду. Дверь открывается… Стой, Тудор, где же ты, мамин жених, где посаженый, тьфу ты?! А на пороге… кто?
5
На пороге стояла невеста.
И так как все только что думали о другом, а вернее, именно потому, что им только что было страшно и все они абсолютно о другом думали, теперь они без всякого перехода, гневно и вызывающе-весело уставились на невесту: «Что ей здесь надо? Виданное ли дело, чтобы невеста пришла на брачные переговоры о ней? Это прямое нарушение обычая! Но может, случилось что?… Или кто-либо из старших вызвал ее сюда?…
– Здравствуйте… – произнесла она еле слышно.
Вид у нее был растерянный, немного испуганный. Точно она дверью ошиблась и вовсе не ожидала застать своих родителей в этом доме!
И будущая свекровь, как хозяйка этого дома и мать жениха, постаралась ей возможно мягче ответить:
– Здравствуй, детка! Эта бешеная собака, надеюсь, не укусила тебя?…
– Собака?… Ей уже пора ко мне привыкнуть… Хотела ее погладить, а она вдруг залаяла…
Что там собака!.. Вот и жених появился в дверях. Теперь она как за каменной стеной, ведь это он вызвал ее сюда… Да и сама – не маленькая, двадцать два недавно стукнуло. И уже год проработала воспитательницей в детском саду, теперь вот переводят в школу-интернат райцентра Унгены, словом, вполне самостоятельный человек. А посмотришь со стороны, ей-богу, сельская, застенчивая девчушка, только что получившая строгий нагоняй от любящего папаши: «Там, где собираются взрослые, мамина и папина детка, там нечего делать ребенку… В конце концов это стыдно! У старших свои разговоры, свои дела и, если хочешь, даже секреты!..»
И вот для нее уже нет недоступных и заманчивых взрослых секретов…
Однако глядя сейчас на нее, такую робкую и притихшую, какое сердце не отзовется теплом, какой язык повернется сказать грубое и обидное слово?…
«Милая, дорогая моя, да понимаешь ли ты сама, что такое НЕВЕСТА?! Это неземное, необыкновенное существо, ведь в нем втрое, вчетверо больше стыда и страха, чем в каждом из нас! Недаром же, бывает, самой воспитанной, самой стеснительной девушке в сердцах говорят: „Ну, что ж ты, голубушка, расселась, словно невеста!.." Стало быть, понимают, что невеста – это уже вообще что-то из рамок вон выходящее, ведь бывает невестой женщина только раз в жизни своей…“
Так думали родители и уже смотрели на свою своевольную дочь поспокойней, помягче…
«Девочка наша, ведь мы, старшие, любим тебя и собрались сюда для чего?… Чтобы твое счастье устроить! И незачем тебе было сюда приходить, то есть и теперь, конечно, никакой беды не случится, а все же не нужно бы!.. Ведь люди думали тысячи лет, прежде чем до свадебных обрядов додумались, и лучшего, ей-богу, ничего не нашли… И не бойся, глупенькая, приведет тебя в это г дом в день свадьбы красочная процессия – подружки и дружки, музыканты и посаженый с женихом, а впереди тебя приданое понесут с веселыми прибаутками, с прихлопыванием да приплясываньем!.. Маленькая наша, зачем же ты, словно нищенка, приходишь сюда, сама себя обобрав, самых главных, самых красивых радостей не дождавшись?! И уж поверь нам, горькому нашему опыту верь, не все тебя хорошо поймут, так вот, как мы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27