Сейчас, быть может, вы не поймете… О, уже пять часов. Я велела Айко приготовить ужин. Вы уж покажитесь сестрам, они давно вас не видели. Хорошо?
Кото вдруг выпрямился.
– Я ухожу. Пока я не смогу сообщить Кимура что-нибудь определенное, обедать у вас мне не позволит совесть. Йоко-сан, умоляю вас, спасите Кимура. И себя спасите. Говоря по правде, когда я наблюдаю за вами издалека, вы внушаете мне ненависть. Но стоит мне с вами так побеседовать, как я чувствую, что есть в вашей душе нечто такое, в чем вы сами себя не можете обмануть. И я злюсь на себя за это и говорю вам грубости. У вас плохое окружение. Самое дорогое – это жизнь, не будущая, не прошлая, а эта, нынешняя жизнь, и я хочу прожить ее так, чтобы не о чем было сожалеть. Я могу споткнуться, могу упасть, но все равно не стану унывать и хныкать, как другие. Упаду – встану. Быть может, я глупец и не похож на остальных людей, но я хочу жить именно так.
В этот момент в комнате загорелся яркий электрический свет.
– У вас и в самом деле болезненный вид, – сказал Кото, с жалостью глядя на Йоко. – Скорее поправляйтесь. А сейчас позвольте мне откланяться.
Даже чуткий, как лань, Ока не заметил, как плохо Йоко выглядит, а бесчувственный Кото заметил и выразил беспокойство. И Йоко прониклась теплым чувством к этому простодушному человеку.
– Ай-сан, Саа-тян, – крикнула Йоко, – скорее идите сюда, Кото-сан уходит, уговорите его остаться.
Садаё выбежала в прихожую, но броситься Кото на шею, как она проделывала это с Курати, не решилась и стояла молча, застенчиво глядя на него. Вслед за ней, снимая с головы полотенце, появилась Айко, Свет лампы упал ей на лицо. Кото, видимо, поразила ее красота. Он, словно зачарованный, забыв даже поздороваться, не отрываясь смотрел ей в глаза. С улыбкой, от которой на щеках у нее появлялись ямочки, Айко без тени робости слегка поклонилась Кото.
– Нехорошо, Кото-сан, – сказала Йоко. – Сестры так старались отблагодарить вас за добро, которое вы им сделали. Может, и невкусно у них получилось, но вы непременно должны попробовать. Слышите? Саа-тян, беги спрячь его фуражку и саблю.
Садаё живо выхватила фуражку из рук Кото, и ему ничего не оставалось, как вернуться в комнату. Йоко послала за Курати.
За столом, накрытым в большой гостиной, царило оживление, редкое в этом доме. Все пятеро сидели на своих местах, готовые приступить к трапезе, когда вошел Курати.
– О, входите, пожалуйста. Сегодня у нас весело. Сюда, прошу вас. – Йоко указала на место рядом с Кото. – Курати-сан, этот господин – Гиити Кото – близкий друг Кимура. Я вам о нем говорила. Он так редко жалует нас своими визитами. А это Санкити Курати, бывший ревизор с «Эдзима-мару».
Курати спокойно уселся рядом с Кото.
– Я как-то мельком видел вас в «Сокакукан», но так и не познакомился, за что прошу прощения. Я многим обязан нашей любезной хозяйке. Очень рад с вами познакомиться.
Слегка наклонив голову, Кото молча смотрел Курати прямо в глаза. Курати нахмурился, ему было неловко за свои необдуманные слова, но тут же справился с собой и с улыбкой снова обратился к Кото:
– С тех пор вы очень изменились, вас не узнать. Во время японо-китайской войны я тоже был наполовину военным. Это очень интересно. Но иногда трудновато приходится, правда?
– Да, – коротко ответил Кото, не поднимая глаз от стола.
Терпение Курати истощилось. Все почувствовали это, и настроение сразу испортилось. Даже умелая тактика Йоко не могла спасти положение. Особенно остро переживал это Ока. Одна только Садаё оставалась веселой и беспечной.
– Сестрица Ай ошиблась и вместо уксуса налила в салат слишком много оливкового масла.
– Вот Саа-тян всегда так, – кротко взглянула на лее Айко. Но Садаё, ничуть не смутившись, продолжала:
– Зато потом я еще подлила уксуса, так что, может, он даже чересчур кислый. Хорошо бы еще зелени добавить.
Все невольно рассмеялись. Засмеялся и Кото, но тут же умолк. Вдруг он отложил в сторону палочки для еды.
– Из-за меня стало грустно за этим веселым столом. Прошу извинить. Мне пора.
– Нет, нет, что вы, ничего подобного, – пыталась уговорить его Йоко. – Оставайтесь с нами до конца, прошу вас, пожалуйста. Потом мы все вместе пойдем вас провожать.
Но Кото ничего не хотел слышать. Все поднялись из-за стола, не окончив ужина. Кото надел сапоги, пристегнул саблю и, разглаживая складки на мундире, внимательно посмотрел на Айко. С самого начала не принимавшая участия в разговоре, Айко и сейчас молчала и укоризненно смотрела на Кото своими широко раскрытыми кроткими, задумчивыми глазами. Это не укрылось от зоркого взгляда Йоко.
– Кото-сан, вы приходите к нам почаще, непременно. Мне еще многое надо сказать вам, да и сестры будут рады. Смотрите же приходите, пожалуйста.
Йоко дружески взглянула на Кото. Он неловко козырнул и скрылся в окутанной вечерней тьмой роще, гравий на дорожках заскрипел под его сапогами.
Курати, который был в это время в гостиной, словно разговаривая сам с собой, досадливо произнес:
– Дурак!
35
После поездки в Такэсиба Йоко и Курати часто покидали дом, чтобы где-нибудь вдали насладиться уединением и любовью. Иногда вместе с ними отправлялись Масаи или кто-нибудь из знакомых Курати иностранцев, главным образом американцы. Йоко понимала, почему Курати часто бывает в обществе этих людей, знала, как они ценят женскую красоту, и сумела покорить их не только женскими чарами, но и весьма изысканными манерами и превосходным знанием английского. Это, несомненно, немало помогло Курати в его делах. У него появилось еще больше денег. В дом Йоко благодаря денежной дани от Курати и Кимура пришел полный достаток, почти немыслимый для людей среднего класса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126