Матаран наступил на эти глаза. Наступил всем весом, на миг задержался и с острым наслаждением почувствовал, как что-то хрустнуло под жёсткой подошвой. Так будет со всеми его врагами!
За дверью, в прихожей два голодранца возились с мертвецами. Хахтияр стаскивал вниз по лестнице два тела.
– Где Биркули?! – рявкнул Матаран.
Резко оглянувшись, Хахтияр потерял равновесие, оступился и шумно покатился вниз. Вбежали и встали сзади по бокам Матарана братья. Испуганные голодранцы застыли. Матаран сорвал с лица очки ночевидения и, свирепея, переводил взгляд то на тяжело встающего Хахтияра, то на перепуганных дехкан, на лицах которых застыло выражение собачьей беспомощности: молчаливая готовность услужить и полное непонимание как это сделать.
– Хозяин, Биркули наверху, – сказал появившийся сзади и остановившийся в дверях Касан, – на женской половине.
Матаран покосился на него через плечо, и раздражённо приказал:
– Иди, показывай, фудаин, – и громче добавил, – Хахтияр, пошевеливайся! Убери падаль с лестницы.

Глава вторая
Полгода назад

17156 год, 22 турсхама, 2 часа пополудня, город Гурдили, махаля Мехадихана.
Матаран проснулся как никогда поздно с тяжёлой головой и дикой жаждой. Он заставил себя приподняться и, отбрасывая подушки, на четвереньках пополз по дувану, перекатился на ковёр, подполз к низкому столу, за которым они вчера пировали, слил в чашу остатки щербета и жадно выпил, подумал, налил туда же вина и опять выпил. Полегчало…
Вчера вечером приходил с двумя родственниками Куру Джер Бахтияр. Он принёс на просмотр, давно обещанные, фирменные макаронины с запретным порно и полную корзину выпивки с закуской. Отмечали выбор невесты молодым Хаяром, его первый брачный взнос и то, что родители невесты взнос приняли… Хаяр стал мужчиной – киши.
И гуляли, как киши, до утра… Он тоже не поскупился и поставил на стол не меньше виновника торжества, а может и побольше! Да, посидели неплохо, по настоящему: выпили, поговорили, потанцевали… Всё как надо! Болтал он только много… Матаран вспомнил, как учил жизни молодых Хаяра и Джанияра…
"…пусть халлах не одобряет выпивки… Ну, и что? Плевать на святош! Настоящий киши тем и отличается от ищщачьего хвоста, который всегда в дерьме, что может, когда надо, ради друзей и родственников, и просто под настроение делать всё, что хочется, и послать всё и всех к чертям собачьим, в том числе и самого… ищщака!
…Твоей невесте шесть лет? – ерунда! Через семь, восемь, ну, девять лет, твоя невеста станет девушкой, ты выплатишь келим, и она будет твоей женой. Настоящей женой, только твоей!.. Время летит быстро, вот я, уже шесть лет плачу, ей уже четырнадцать… и скоро… тьфу-у! – сколько осталось… у меня будет жена… Ничего, что так долго, настоящего мужчину отличает терпение, баррс тоже долго стережет добычу… Хаяр, Джанияр, ваш дядя десять лет ждал, зато какая у него жена! Три года – и пять сыновей!.. Вот это, во-о!.. Это у вшивых голодранцев, дехкан, не жёны, а гёхпери!.. Впрочем, иметь гёхъеви – это в-во!!.. чем больше, тем лучше… но сперва – гарем, и хоть одна жена в нём… А если у тебя есть и гарем, и гёхъеви, то ты киши дважды!..
…ээ-э-э… бабы бабами, но главное в жизни – это мужская дружба и родичи, и… и мужская честь… не дай халлах, если какой-нибудь червь покусится на твою невесту Хаяр… конечно, Джан-н… Джанияр и за твою невесту я стану… и за тебя Бахтияр… у вас надёжный друг… да, мы б-большие д-д-друзья-я!.. за это надо выпить стоя!.."
Всё было хорошо, только вот, зря он так много болтал и много обещал. Он явно перепил.
Матаран махом осушил кувшин с минеральной водой.
– Махкат! Неси сюда воду! Два кувшина!
Махкат, как будто ждал этого приказа, тут же появился с кувшинами и, с поклоном, поставил их на стол.
– Вам письмо и депеша, хозяин. Принести?
– Потом. Убери со стола. Принеси солености. Буду отдыхать.
– Письмо от семьи невесты, хозяин. Срочное.
– Сволочная жизнь – всегда что-то помешает расслабиться и отдохнуть, – сварливо проворчал Матаран. – Надеюсь, будет что-то приятное… Ну, что уставился? Неси.
Матаран разорвал пакет, вытащил из футляра тонкую макаронину письма и вставил в пэстин, взял пульт, поудобнее устроился на подушках и набрал код дешифровки. Экран визора заалел языками пламени, и полилась тревожная торжественно-мрачная музыка Шибази. Матаран напрягся: ничего хорошего начало не предвещало. На переднем плане появился тесть. Держась ладонями за шею и раскачиваясь из стороны в сторону, он плакал. Сзади толпа родственников и ближайших слуг также выражала своё горе, негромко плача и стеная.
– Дорогой зять, громадное горе свалилось на нас… О-о-о-у! Твою невесту, непорочную, солнцеликую, прекрасную Лийлу-кысы похитили. О-о-о-у! Горе, нам, горе!!! Вместе с ней украли её малолетнюю сестру Лойлу-бала, убили их мать – почтенную, несравненную Геюк-канум. О-оо-у! О, халлах, зачем ты караешь нас таким испытанием?!.. Шелудивые псы увели ещё двух моих гёхпери, служанку дочерей; убили племянника и четверых слуг. У-у-оо-ууу! Они и в махале натворили ужасные дела: убили пятерых, многих покалечили и увели трёх гёхпери. Ай-а-аай!.. Я совсем один остался, только ты дорогой зять, да мой маленький сыночек… Что будем делать, дорогой зять? Я стар, немощен, почти нищий… Горе, нам горе! Пусть будет проклят день вчерашний, двадцать первого турсхама! О-о-о-ууу!.. Ли-ий-ла-аа! Лой-ла-аа! А-аа-аа…
Матаран окаменел, свалившееся несчастье потрясло его… И первым чувством, охватившим его после осознания случившегося, была злоба, не на абстрактных похитителей которые, само собой, стали врагами, а на тестя, не сумевшего сберечь ему невесту, но зато хорошо умевшего вымогать подарки и оттягивать свадьбу, выклянчивая новые взносы;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13