– Это – предназначение, – поправил Инеррен, – я же спрашиваю о ЦЕЛИ. Чего бы тебе хотелось?
– Домой, – тут же произнес скрипучий голос Керритор.
«Куда именно?» – хотел было спросить он, но тут же нашел ответ сам. В те края, где с самой сутью материи можно творить все, что угодно; в места, где знание ценится дороже, чем свобода и честь, – в земли, что лежат далеко за пределами Грани. В миры Хаоса.
Но если Керритор – Дитя Хаоса, то как эту штуку притащили сюда?
Вернее, не КАК, а КТО?
Адрагерон. Больше некому – ни один чернокнижник не додумается, что знание можно получить таким методом.
«Отправить ее в Хаос, что ли? – подумал чародей. – Но какое мне дело до этого? Адрагерон притащил – пусть сам и расхлебывает последствия. Ведь из этой книжки можно вытащить кучу сведений…»
В общем, лучше бы припрятать у себя Керритор до поры до времени. Иначе…
Или все-таки дать возможность кому-то сразиться за знание?
Ну что же. Проходить испытания мне доводилось, подумал Инеррен, так что я могу устроить любому претенденту то же самое, что делали со мной. Так будет справедливо.
Хотя зачем заниматься этим самому? Наверняка имеется куча мест, которые сами по себе – испытание…
Через несколько часов поиска он нашел подходящее вместилище для Керритор. На уединенном утесе посреди пустоши угрюмо высилась башня из серого мрамора. Неухоженная, она была необитаема – одни боги знают, сколько лет, – но стены оставались прочными и надежными, как и в те дни, когда Хозяин Башни Когтя еще вершил свое могучее чародейство.
И древняя магия жила в этих мрачных стенах, создавая массу препятствий любому, кто решился бы проникнуть внутрь.
Инеррен остановился у ворот башни и громким, торжественным голосом – будто объявлял о начале рыцарского турнира – произнес:
Как ваш хозяин, вам я прикажу:
Усните, призраки, пока не разбужу!
Не произошло вроде бы ничего. Но чародей спокойно вошел в раскрытые ворота, поднялся по нескольким лестницам и бережно положил Черную Книгу на алтарь забытого бога. Затем тем же путем покинул башню, никого не встретив по дороге.
Только оказавшись снаружи, он позволил себе расслабиться. Потом Инеррен нацарапал в пыли у входа следующие строки:
Кто хочет власть и силу получить,
Тому не страшен призрак или Тень,
Преодолеет он и ночь, и день,
И испытанье даст ему ключи,
Но нету истины в словах, что слышит он:
Созданья Хаоса совсем иначе мыслят —
И на вопрос они ответят, если
Поставлен правильно и в нужной форме он.
Ошибка – и советы Книги Черной
Дороже обойдутся во сто крат:
Они в себе предательство таят,
Что приведет к паденью недостойных.
Смертельных Испытаний сложен путь,
Терниста в Преисподнюю тропа,
Болезненна, ужасна, – но никак
Тому, кто выбор сделал, не свернуть.
Дела твои тебя повергнут в прах,
Коль ты не покоришь секреты рун;
Решайся или прочь уйди, колдун.
Кто за тобою – ты или твой страх?
Затем чародей несколькими словами защитил эту пыль от воздействия дождя и ветра. Предупреждающая надпись будет тут до тех пор, пока ее не сотрут с помощью иного заклинания.
После этого он вернул беспокойных призраков в башню и посоветовал им вести себя потише днем и погромче ночью – вплоть до того, что устраивать вечеринки для избранных. Это должно было усилить и без того устрашающую репутацию Башни Когтя… а заодно увеличить ее привлекательность в качестве объекта для покорения.
– В последнее время ты опять стал похож на этого Рэйдена, – заметила Крайенн, – пророчествами какими-то занимаешься, играешь с судьбой и направляешь всех в нужную сторону. Назвался бы уже Повелителем Четрании – с тобой даже Адрагерон спорить не станет.
– И зачем одному маленькому миру такое большое счастье? – поинтересовался Инеррен. – Не говоря уж о том, зачем это мне. Найдутся занятия и повеселее.
– Например, уничтожение очередного колдуна.
– Хотя бы. Я только теперь понял всю прелесть Турнира Пяти Колец Арканы: единственное, что никогда не может надоесть, – это соревнование. Постоянное напряжение: а ну как найдется кто-то лучше меня? Это требует стальных нервов, зато какое удовлетворение получаешь от победы!
– Драконы называют это садизмом.
– Как-как?
– Садизм – наслаждение, получаемое от созерцания страданий других, в особенности, когда эти страдания причинены им твоими руками.
– Набрались же вы словечек, – покачал головой чародей. – Девятнадцать веков назад драконы были не глупее, но куда проще и симпатичнее. И высокомерия у них было не так много, как у тебя.
– Знаешь, – отпарировала драконица, – когда я только познакомилась с тобой, ты был наивен, юн и стремился к вершине. И гордыни в тебе почти не было, лишь желание достичь цели. А теперь – у тебя даже цели нет, не говоря уж о стремлении.
– Ты права. Вот я и ищу эту цель.
– И так будешь искать и дальше?
– Если придется.
– Но что, если ты умрешь, так и не узнав ее?
– Тогда, – усмехнулся Инеррен, – я буду знать, что смыслом моей жизни были поиски цели.
Крайенн впервые за всю свою жизнь не нашла подходящего ответа.
– Думаю, сейчас стоит посетить Страну Эльфов, – предложил чародей. – Ты как?
– Все еще ищешь цель?
– Ну, на востоке я уже натворил дел, на западе вроде как тоже. Остался север – на юге делать абсолютно нечего.
– С этим можно и не согласиться.
– Тебе что-то известно? – с интересом спросил Инеррен. – Ну-ка, выкладывай!
Драконица чуть высунула гибкий раздвоенный язык.
– Давай-давай, я же тебя знаю, – улыбнулся чародей, – берешь на измор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184