Если ты отыщешь этого Йохана раньше него, притащи его ко мне – живым. Если же Квай-Чан успеет раньше, постарайся предотвратить поединок.
Дакан невесело усмехнулся:
– Боюсь, моих возможностей тут будет недостаточно.
– Я рассчитываю на тебя.
Мастер закрыл глаза, тем самым давая понять, что разговор окончен.
Ночь опустилась быстро. Только что, казалось бы, солнце стояло в зените, а теперь Тарсус оказался под покровом темноты. Огоньки горели лишь в немногих окнах, так что на улицах было темнее, чем в преисподней.
Однако для Алерона, похоже, ночь не была помехой. Странник словно знал в этом городе каждый камень и каждый куст. Я старался не отставать от него и идти потише, как в те давние дни, когда я выходил «на дело» по крышам готландских городов.
– Там, – шепнул он, указывая вперед.
Я окинул оценивающим взглядом высокое здание в пять этажей. Окружавшая его стена была всего-то в два человеческих роста, но за ней наверняка прохаживаются стражники. После паники, которая поднялась в городе, они будут начеку.
– У тебя нет в запасе потайного хода? – спросил я.
– Увы, – покачал головой Носитель Меча. – Надо идти напрямик.
– Да? Вдвоем против нескольких дюжин? А если там вдобавок сидят какие-нибудь особо симпатичные зверюшки?
– «Напрямик» – не значит «напролом». Умеешь ходить беззвучно?
– Ну, более-менее. Но я же не невидимка, а стражники не слепые.
Алерон презрительно скривил губы:
– Стражники и слепы и глухи, ибо не умеют думать. В противном случае они не были бы стражниками, а подыскали себе работенку попроще и поинтереснее.
Я был согласен с таким утверждением, но лишь частично. Стражнику не надо думать; он должен лишь смотреть в оба и орать при первом же подозрительном звуке.
– Итак, каждый пробирается самостоятельно, – сказал Странник. – Встречаемся внутри. Насколько мне известно, покои наместника находятся на третьем этаже.
Я хотел было задать вопрос, но Алерон уже слился с ночными тенями и проскользнул за стену. Мысленно выругавшись, я обернулся «кошкой, проходящей сквозь стены» (традиционная техника Гильдии Воров) и через минуту оказался в саду перед зданием. Конечно же, здесь было полно охранников, расхаживавших взад-вперед с ослиной тупостью и размеренностью маятников. Минуту спустя я убедился, что Алерон совершенно точно охарактеризовал уровень их мышления (точнее, отсутствие такового), после чего мое внимание оставалось сосредоточенным лишь на том, дабы не сбить с ритма никого из этих ходячих манекенов, посвященных строевой подготовке.
В здании было тихо и безлюдно, словно на кладбище в полнолуние. И примерно так же уютно. Я машинально достал из-за пояса топор.
– Спрячь, – прошипел выступивший из сумерек Алерон. – Если придется убивать, этим займусь я – так будет тише.
– В этом чертовом склепе – безоружным? – проворчал я. – Я чувствую себя так, будто тут за каждой занавеской сидит демон.
– Заткнись! – Никогда не думал, что кричать можно шепотом, но у Странника это отлично получилось. – Будь крайне осторожен с тем, что называешь по имени!
Я нервно сглотнул. Так вот, значит, что тут за катавасия!
Носитель Меча махнул рукой и двинулся к ведущей наверх лестнице, ступая бесшумнее охотящегося кота. Я скрепя сердце последовал за ним. Топор пришлось спрятать, однако моя левая рука сжимала рукоять меча. Испуг схлынул, осталась лишь холодная готовность к схватке. Пусть демоны вылезают из углов – я отправлю их туда, где они родились, клянусь Древом Жизни!
Шлеп. Шлеп. Хлюп. Хлюп. Шлеп. Шлеп. Шлеп…
Меч Алерона выскочил из ножен. На блестящей стали клинка четко выделялась черная гравировка, Знак Цапли. Я также обнажил оружие, хотя в пределах видимости ничего не было.
Звуки приближались, а я почувствовал некоторое сомнение: издавал их никак не человек…
Цепляясь за мельчайшие выступы в гладкой на вид стене, Квай-Чан по прозвищу Бич Божий взобрался на крышу темного особняка. Черный комбинезон сливался с темнотой ночи, а отсутствие света для него не было помехой – скорее напротив.
Ноздри Квай-Чана расширились. Запахи крови, пыток, смертей… и кое-чего похуже. Ничего себе покои наместника! Даже в застенках Дамаска такого не найдешь. Да что там Дамаск, в самом Гольканаре – болотном оплоте Р'джака – пахнет более приятно!
Еще мгновение Квай-Чан пребывал в нерешительности, потом одним движением перемахнул через подоконник, не задевая полуоткрытых занавесок, сжался в комок, покатился по полу и встал на одно колено. В правой руке Квай-Чана был зажат свернутый кольцом кнут, давший ему прозвище; однако противника видно не было. В зловещей комнате вообще не оказалось никого живого…
Вот именно – никого ЖИВОГО!
Странник успел полоснуть своим бичом по поднявшейся из сундука-гроба бледной фигуре, но затем нечеловечески мощные объятья, в которых сухо хрустнули ребра, заставили его выпустить из легких весь воздух…
Вампир с обычной для такого момента ухмылочкой отпустил обмякшее тело, устроился поудобнее и нацелился вспороть клыками сонную артерию жертвы. Однако «жертва» внезапно открыла глаза и зарычала совершенно по-звериному. Несколько озадаченный, вампир нанес удар, но его отточенные клыки лишь немного поцарапали кожу увернувшегося Квай-Чана. Глаза Странника из черных стали зелеными, зрачки сузились в вертикальные щели, а пальцы рук обратились в сверкающие серебром когти.
Взмах – и тело вампира, распоротое от шеи до паха, отлетело к дальней стене. Рык тигра-победителя заглушил жуткий стон, раздавшийся за дверью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25