- Ведь мне ни
лабиринты, ни другие задачи не в новинку, но на вашей серии я споткнулся.
И когда я увидел, как шаркун справился с двойным системным лабиринтом,
хотя он понятия не имел о самой идее лабиринта... - Он замялся и повторил
растерянно: - Мне страшно.
- Да, смышленый был экземпляр, - заметил Мюллер.
С этим Эстансио согласиться все-таки не мог.
- Простая случайность, - возразил он.
Мюллер покачал головой.
- Нет, не случайность. - Он придвинулся ближе. - А что если
сегодняшний был не первым?
Эстансио сдвинул брови.
- О других таких я не слышал, - произнес он с сомнением в голосе. - И
уж, во всяком случае, за время, пока я тут, такие нам не попадались.
- Но вы приехали всего год назад, - напомнил Мюллер, - а я как раз
перед этим обследовал двух таких. Оба экземпляра из одной местности - из
той самой, где поймали сегодняшнего.
- С горы Зиккурат?
- Вот именно, Популяция, изолированная в горном районе, численностью
около семи с половиной тысяч. А не так давно их там было шесть тысяч. За
последние десять лет они заметно размножились.
Эстансио задумался, машинально поворачивая свою чашку то в одну, то в
другую сторону.
- Местность, пожалуй, вполне подходящая, - сказал он наконец.
Мюллер с усмешкой кивнул, а затем попросил:
- Ну-ка, объясните мне почему.
- Небольшая популяция в изолированном районе, где естественный отбор
особенно жесток. При таком положении вещей почти неизбежно должны
проявиться эволюционные тенденции.
- У Хотермена вычитали? - спросил Мюллер.
Эстансио покраснел.
- Совершенно верно. Но ведь он прав?
Мюллер пожал плечами.
- В принципе - конечно, - согласился он. - Однако Хотермен
рассматривал совсем иную ситуацию. Он имел в виду развитие определенных
генетических тенденций, то есть такое положение, когда данные гены уже
существуют. А тут происходит совсем другое.
- Вы уверены? - нерешительно спросил Эстансио.
- Абсолютно, - заявил Мюллер. - Наша станция была создана здесь,
когда планета перешла от Альфы к Бете, то есть почти тысячу лет назад. Мы
исследовали шаркунов на протяжении всего этого срока. Если бы интересующие
нас гены существовали и тогда, они выявились бы в первые же двести лет. Но
чего не было, того не было. Первый достаточно сметливый шаркун, хотя и
вдвое уступавший нынешним по смышлености... Не морщитесь, не морщитесь, я
проверял в архиве... Первый такой шаркун был обнаружен сорок лет назад.
Ну-ка, угадайте, откуда он был родом?
- С горы Зиккурат?
Мюллер ударил кулаком по столу.
- Совершенно верно, - процедил он сквозь зубы. - Произошла мутация.
Другого объяснения нет. И произошла она в изолированной популяции.
Эстансио долго молчал.
- Почему вы его забили? - спросил он наконец.
- Потому же, почему я забил первых двух, - ответил Мюллер. - Хочу
взглянуть на его мозг. Первые два... я думал, это случайность. Теперь я
изменил свое мнение и полагаю, что клетки мозга этого последнего
экземпляра подтвердят закономерность.
- Но как же правила? - с недоумением спросил Эстансио. - Ведь шаркун,
демонстрирующий исключительные качества...
Мюллер подергал свою мефистофельскую бородку.
- Правила, правила! - бросил он пренебрежительно. - Я должен знать
точно, а другого способа нет. - Внезапно он резко переменил тему. - Во
всяком случае, так могло показаться на первый взгляд:
- Вы ведь возвращаетесь с этим рейсом грузового космолета?
Вопрос был чисто риторический. Стажера приглашали остаться на станции
еще на год лишь в исключительных случаях. Эстансио кивнул.
Мюллер удовлетворенно улыбнулся.
- Очень хорошо, - сказал он. - Когда уедете, можете говорить об этом
сколько хотите. Но пока вы еще тут... Этого не было. Просто не было. Вы
поняли?
- Кажется, да... - протянул Эстансио. - Но... почему?
- А потому, что они умнеют, - ответил Мюллер. - Если не принять мер,
они все станут умными - куда умнее нас. И они свирепы - вы же видели, как
ведут себя дикие. Значит, этого нельзя допустить. Вот зачем мы из века в
век сохраняем тут станцию. Чтобы наблюдать за ними. Потому что кто-то уже
тогда сообразил, к чему идет дело. Чтобы вовремя осадить их. Но тут
хватает идиотов, которые - представьте себе - хотят, чтобы шаркуны
эволюционировали. Ну, так им незачем знать про мутацию. Да и остальным
тоже.
- А-а... - сказал Эстансио, растерянно сдвинув брови. - Но что мы
можем сделать? Как им помешать?
- Не спрашивайте, - хихикнул Мюллер. - Не то я объясню.
- Нет, все-таки... - не отступал Эстансио.
Мюллер налег грудью на столик и многозначительно забарабанил по нему
пальцами.
- Вы слышали, кто прибудет с космолетом?
Эстансио задумался, припоминая.
- Ну, Блэкитт, еще Холмен и...
Мюллер жестом остановил его.
- Я говорю не о сотрудниках, а о тех, кому приспичило знакомиться с
условиями жизни на планете.
- Хичкок? - Эстансио явно недоумевал. - Но ведь он... он же будет за
них заступаться. Он всегда за кого-нибудь заступается.
- Оно так, - согласился Мюллер, - но только он редко бывает в курсе.
И по большей части просто сует всем палки в колеса. То же будет и тут.
- Вы уверены?
- Да, уверен, - Мюллер улыбнулся. - Я ему поспособствую.
И он захохотал.
"Я содрогнулся, господа. Содрогнулся!"
Хичкок решил, что именно этой фразой он, когда вернется на Землю,
начнет свою речь о том, что ему довелось увидеть на Одиннадцатой планете в
системе Скорпиона. Так он начнет свою речь на заседании Общества защиты
гуманности, учредителем которого был, и объявит очередную кампанию по
помощи и спасению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23