А реально пишут об одном и том же. Мы же не газета. У всех похожие картинки, у всех примерно одинаковые съемки. Выделиться невозможно. Поэтому каждый журнал делает вид, что других на этом поле не существует.
– Получается, что в другой журнал перейти нельзя? Не возьмут?
– Как раз наоборот! Хороших редакторов в индустрии не хватает. Если ты суперспециалист – а даже если не супер, – тебя перекупят рано или поздно. Но тогда с тобой, имей в виду, перестанет здороваться прежний главный редактор.
Мой прежний главный редактор в газете «Бизнес-Daily» Володя Борейко, узнав о моем уходе, вызвал меня к себе, уговаривал не делать резких движений, обещал повысить зарплату. А когда я сказала, что вопрос решен, пожелал мне успехов и по-отечески погрозил пальцем: «Уверен, ты вернешься в деловую журналистику. Имей в виду – место тебе всегда найдут».
– Слушайте, а где Кончаловский? Мне интервью у него брать надо. Никто его не видел? – спросила я у девчонок.
– Ты к режиссеру лезть перед съемкой собираешься? Не советую, – сказала редактор отдела культуры Оля Кузнецова.
– Кстати, Оль, а может, нам вместе с тобой к нему подойти, кино же по твоей части, – предложила я Кузнецовой.
– Вот еще! У меня и так достаточно работы! – ответила она и резко сменила тон: – Ой, Светочка пришла, ласточка наша. Пойду, пообщаюсь.
Кузнецова двинулась в сторону телеведущей Светланы Конеген, стоявшей неподалеку в компании с Артемием Троицким. Под ногами у них вертелась собачка, маленькая, дрожащая. Было страшно, что ее кто-нибудь случайно раздавит, пришпилит лапку к полу тонким острым каблуком.
– Расслабься, шампанского выпей! – Лена подсекла проходящего мимо официанта. – Два бокала.
– Я же за рулем, – отозвалась я, но взяла бокал.
– Все за рулем! – сказала Лена, которая боялась водить машину и поэтому прокатывала ползарплаты на такси. – Нельзя так серьезно ко всему относиться. После съемки на банкете подойдешь к режиссеру и задашь ему пару вопросов. Все! Что еще девушке надо?
– Ты здесь кого-нибудь знаешь?
– Кое-кого. Вон Саша Калиновская – в желтом платье, видишь?
– Это с МузТВ такая блондинка?
– Ага. Мисс Пластика года. Коллаген внутривенно.
– Она операцию сделала?
– И не одну.
– Зачем? Она же совсем молодая.
– Не важно. Пухлые губы – это сейчас тренд.
– Ну и что? Ты же не делаешь операцию.
– Пока не делаю. Мы с тобой непубличные девушки – можем себе позволить отступление от тренда. Хотя татуаж губ я уже сделала. А Калиновская – в телевизоре, значит, должна соответствовать.
К нам подбежала Вера Голикова, ассистентка Полозовой.
– Лен, Затуловская просила встать поближе к дверям, чтобы в первую очередь дать войти нашим рекламодателям. Я не всех в лицо знаю, поможешь, а?
Мы заняли стратегическую позицию у входа, изображали светскую беседу, но на самом деле Краснова выявляла в парфюмированной людской массе своих – и делала Вере знак. Худенькая и маленькая Вера с решительностью, свойственной энергичной молодости, ввинчивалась в толпу, брала за руки каких-то женщин и мужчин и вела их к дверям, расчищая дорогу, как заправский ледокол.
– Это Корин Жак, представительство Dior в России. А вон Лиза из Chanel. Здравствуй, дорогая! – И Лена бросалась обнимать хрупкую девушку в джинсах и белой рубашке.
– Вон идет компания Luxury Тренд, Вероника Самсонова. Не дают нам никак рекламу. Ничего, в этом году их добьем. Добрый вечер, Вероника Николаевна!
– Андрюшенька Андреевич, здрасте! Проходите, пожалуйста! Это Ольховский, хирург, который звезд режет. Клиника на Рублевке. Операцию надо делать только у него, – жарко шептала мне Лена.
От сложной смеси людей, духов, сплетен, впечатлений, шампанского у меня кружилась голова. Лена целовала, улыбалась, кивала, приветствовала. L'Or?al, Est?e Lauder, бутик «Подиум», бутик James, империя Mercury, сеть магазинов «Рандеву». А теперь Bosco, за ними ЦУМ – проходите, садитесь, для вас места в первых рядах… Вера, руководимая Леной, мелькала взад-вперед, как челнок в умелых руках ткачихи. Я решила вырваться из окружения.
– Пойду курить.
– Найди Островскую, – шепнула мне Лена. – Пусть тоже поработает! Ее клиенты идут.
Еще ничего не началось, а я не знаю, как дождаться финала. Финал наступил быстрее, чем я предполагала.
В двух шагах от меня стояли Лия Островская и Настя Ведерникова.
Зажигалка обожгла палец. Что делать? Подойти к ним и сказать Лие, что ее просят срочно на вход? Уйти немедленно, чтобы успеть донести до дома ужасное, режущее чувство? Это как ожог – внутри уже все обуглено, но снаружи еще ничего не видно. Я знаю, что будет со мной дома. И это буду знать только я.
«А как же быть с Кончаловским?» – пронеслась в голове мысль. Но это не добросовестность моя говорила, а гадкое, унизительное желание получше рассмотреть Настю. Я ведь ее никогда не видела близко – в прошлый раз я смотрела только на Канторовича. И на его руку на ее талии.
А ничего с Кончаловским! Завтра на работе совру что-нибудь. Увольнение лучше публичной истерики. Я трезво оценивала свои силы. Надо уйти.
Боже, Островская повернулась ко мне!
– А я тебя ищу! Ты диктофон взяла?
Теперь мы стояли втроем.
Я молчала. Рассматривала Настю. Худая. На высоченных каблуках. Светлые волосы, длинные. Шелковая блузка с широким поясом. Джинсы, другие, не те, что на фотографии. На шее цепочка с бриллиантовой – наверняка – слезинкой. Очень красивая. Потрясающая.
Настя улыбалась мне. Но как-то странно. Как будто смотрела через стекло.
– Я спрашиваю, Алена, диктофон взяла?
– Да, взяла, взяла, – я говорила что-то не то. Надо по-другому, надо собраться.
– Почему опаздываешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31