Их не много набежало, десятка с полтора, но – на фиг они нужны, поганые зеваки? Кто их сюда звал? Видимо, на крики сбежались. Ладно, сетовать не на кого, виноватых почти нет. Сами портачим, сами исправляем – что бы заранее не подумать об элементарном? Ребенок стоит – здесь совсем не для детей. Два мента, вдобавок, они тоже как дети малые. Ну а вы что глаза-то выпучили, когда обязаны не медля пресекать мелкое хулиганство, выраженное в непристойных криках, и сознательное членовредительство? А может даже и теракт?… Но вслух не спросишь – неправильно поймут.
– Так. Всем разойтись, все виденное забыть, территорию очистить в радиусе… двухсот метров. В путь, граждане и гости нашего города, будьте счастливы и бдительны!
Граждане, включая двух патрульных милиционеров, послушно стали расходиться кто куда за счастьем, а Велимир внезапно повернул голову и уперся зрачками в зрачки несчастному бесу. Но нет – ни ненависти, ни протеста уловить он не сумел: только унылая покорность, только страх и безнадежность… И, кстати говоря, ни мельчайшего желания понять суть происходящего!
– Можешь пока сожрать утерянное, друг Вельзиевич, представь для аппетита, что это не твое, а коллеги Бесенкова, покинувшего нас трагично и безвременно, восстанови силы и массу, а я пока сделаю кружок-другой, задумчиво заложив руки за спину, в попытке постичь неведомое. Браслета не касайся, пусть лежит, где лежит. Но если что заметишь – позови.
– Да, владыка.
Закладывать руки за спину Велимир не стал, но вместо этого скорым шагом стал двигаться по спирали, разматывающейся от браслета, находящегося в центре, – наружу. Все чувства его были приведены в полную боевую готовность – людей рядом нет, магии нет, кроме как исходящей от Тефлоева и от него самого, ну там и вдалеке всякая мелочь ощущается. Лента тоже очень далеко… Значит… Ну и что значит? То и значит, что все дело не в Светке, а в этой коронке-обруче, которая вовсе не магия, а простой кусок серебра, но которая все-таки магия… Во второй экспериментальный раз он успел подсуетиться и вогнал большую силу в руку Тефлоева, крутую защитную магию. Очень крутую! Процесс замедлился едва ли на секунду… Что хочешь – то и думай. Надо продолжить.
– Ты чего? Не проголодался, что ли? Или уже не людоед?
– Не могу, владыка. Они – чужие.
– Надо говорить – отчуждены… А давно ли ты в самоедах?… Что? Как это? Ну-ка, с этого места чуточку подробнее?
– Я могу их протолкнуть внутрь, но усвоить, вернуть в тело – не сумею. Их теперь не съесть – только как камень проглотить.
– А-а… Любопытно. Весьма любопытно. Вся витальность высосана оттедова. Сие – ценное научное наблюдение. – Велимир рассмеялся, но холодок тревоги, поселившейся в нем, не увял, а напротив – дал еще один росточек. – Давай руку, восстановим еще раз. Смотри, штаны не потеряй, вон как исхудал.
Велимир преувеличивал: даже после вторичного восстановления руки, Тер-Тефлоев выглядел почти так же, быть может, на пару-тройку сантиметров пониже ростом. Он стоял перед Велимиром, никуда не глядя тусклыми глазами, бледный, сутулый… Пожалуй, это его состояние можно было назвать – поникший. Велимир опять наклонился, двумя пальцами, словно пинцетом, цапнул за противоположные края браслетик и выпрямился.
– Так… Продолжим наши игры. Теперь мы этот браслетик возложим тебе на голову… а не на ногу, или другую руку, как ты бы мог подумать, Азарот Вельзиевич. Наука любит последовательных и упорных, но отнюдь не упрямых. Согласен?
– Я боюсь, владыка.
– Я сам боюсь. А тебе-то чего бояться? Чик – и надел!
– Оно не хочет, чтобы я им пользовался.
– Как? Почему – оно?
– Он. Вот этот браслет в твоих руках. В нем враждебная мне мощь. Он не хочет, чтобя я его касался.
– Враждебная мощь? Тебе ситуация что-то говорит? Ты чувствуешь нечто конкретное?… И… – Велимир осекся, не в силах продолжать, – что это за мощь? Чья? НЕ МОЛЧИ, РАБ!
– Я не знаю, владыка, – монотонно забубнил, заторопился Тефлоев, – я ее не чувствую как таковую, я лишь ощущаю результат и свою неспособность сопротивляться враждебному мне воздействию.
Велимир покрутил головой, свободной рукой вытер пот со лба и щек.
– Ну-ну, уже бесы эволюционировали в мыслители с дедуктивным уклоном. Так и неврастеником стать недолго, Тефлоев, и все из-за твоих умозаключений.
– Виноват. Прости, владыка.
– Договорились. Итак, стой спокойно, акт второй, действие первое: возлагаем венец на добровольца. Каждой улыбке – счастливую голову. Поехали.
Велимир и сам был довольно высокого роста, так что возложить Тефлоеву между ушей странный этот предмет с опасными свойствами технически труда не составило. Синхронно с возложением Велимир сильнейшим заклинанием впаял подопытного беса в магический столб, дабы лишить того всякой возможности шевелиться, если вдруг ему опять станет больно. А в том, что боль будет и последствия будут – сомнений не возникало.
И все же действительность превзошла ожидания: бес возопил так, что у Велимира на миг заложило уши: звук шел истинный колдовской предсмертный – по всему волновому диапазону, от ультразвука до инфраколебаний. Но Велимир был всегда готов к чему-то такому и устоял, а близлежащим деревьям повезло меньше: две сосны повалились, некрасиво заголив кривые старые корни, листва и хвоя осыпались в неровный зеленый ковер, радиусом в пятнадцать метров. Дальше в пространство крик не прошел, потому что Велимир запретил ему это делать, да и буйствовал не долее трех секунд, прервался… Заклинание держало крепко, и Тефлоев ни упасть, ни вырваться не мог: он горел как исполинский бенгальский огонь, с головы и вниз, рассыпая каскады ярко-багровых брызг, и даже когда голова разлетелась на эти чудовищные искры и крик исчез, тело, скованное повелением Велимира, продолжало стоять и гореть еще секунд пятнадцать, не оставляя после себя ни крови, ни обугленного остова, ни даже пепла на высохшей вдруг траве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116