Лук, мы и вправду здесь по работе, и не приставай к девушке, она тебя стесняется.
– Странно. То ты всегда укоряешь меня, что я молчу на твоих интернетовских реалити-шабашах, то осуждаешь вежды мои, манеры мои, то вдруг рот затыкаешь.
– Угу, уста еще скажи.
– Уста – это специальный рот для меда и поцелуев, я же – философ.
– Так потому, что у тебя все невпопад получается. В прошлый раз, кстати, ты позиционировал себя как писателя.
– Это не важно, не надо оправдываться… Укорять, вместо того, чтобы гордиться…
– Чем гордиться, тобой, что ли?
– Нет, но знакомством со мной.
– Я обязательно исправлюсь. Над чем сейчас трудишься?
– Ну там… есть один проект, завершаю… Осевая философская проблема, вокруг которой и строится вся вещь такова: почему-то ноги используют в пищу гораздо чаще, чем руки.
– Блестяще, Лук, просто и гениально! Сразу ясно, что не какая-нибудь белиберда. Вот только читатель может не оценить, или не так понять…
– Читатель? Читатель – это пассивный графоман. Кому нужно его мнение?
– Действительно. Крупноформатная вещь?
– Ну так… листов на 17 авторских… Художественная – отвечу, опережая твой следующий вопрос…
– Ого. Целый роман. А сюжетный, или более модных очертаний?
– Роман без сюжета – что драка без участников. Вроде бы пока неплохо идет, самому нравится. И еще одна странность: почему тебе всегда холодная вода достается, а мне из того же самого источника, из-за того же прилавка – как повезет?
– Сам же и ответил – как повезет! Дашь почитать?
– Удача принадлежит везучим. Дам. Но ты не прочтешь.
– Почему это?
– Потому что планы твои, жизнь твоя – внезапно изменятся, и мы не увидимся долго, и даже очень долго.
– Ну опять начинается! Нет, Лук, роль кумской сивиллы тебе никак не подходит, пророк из тебя паршивенький. Я ответственно говорю и обещаю: увидимся скоро, прочту обязательно, прямо с монитора, обсудим, и вообще все будет как встарь. А? Как тебе встречный мой проект?
– Эх… Он очень хорош, но слишком невероятен для фэнтези… Жалко, что я никогда не спорю на деньги и проставку с абсентом, хотя это модно, ты бы у меня был вечным банкротом по кабальной записи. Но что мне моды, когда я прав!
– А вы совсем не любите современную моду? Потому что не любите никому подражать, да?
– Я??? Не люблю? С чего бы? Но, сударыня, я отнюдь не против современности. И мода – это вовсе не слепое подражание, а простое повальное совпадение вкусов.
– А почему тогда вы сказали, что не спорите на деньги? Из принципа, или вам вера запрещает?
– Нет, просто проиграть боюсь. Кругом столько мошенников, леди Света, но я так прост и доверчив…
– Ну вот, теперь, стало быть, и я в мошенники попал, а был простым брокером.
– Да тише же ты… брокером! Посторонним, простым честным людям, вовсе ни к чему это знать – насторожатся мгновенно. Видишь, наша официантка уже подозрительно посматривает в твою сторону, проверяет на свет червонцы, что ты ей вручил. Плохо твое дело, Филарет. Вот что! Попробуй незаметно скрыться, а мы со Светой сделаем вид, что ты случайный знакомый, попутчик. А завтра в это же время…
– Не гони, Лук, успокойся. Я в последние дни и так уже порядком притомился от чужого чувства юмора. Лучше позволь мне тебя подраспросить кое о чем?
– Смотря о чем.
– Ты здесь часто бываешь?
– Хм… Ну ты спросил. В нынешнем году?
– Да.
– Этим летом – был раза четыре, когда погода стояла хорошая и без слякоти. Пять. Четыре раза днем и утром, один раз глубокой ночью.
– Тебе не доводилась встречать и видеть что-либо необычное? Ну, такое, чтобы ты обратил внимание и задумался над странностью увиденного?
– Ночью?
– Н-нет… Меня больше интересует день, то, что ты днем мог видеть.
– Однажды утром, в густом кустарнике, прямо на скамеечке и не снимая роликов, не при Свете будь сказано… Не то? Не сопи, дай вспомнить…
Света навострила уши и с любопытством стала ждать, что такого интересного вспомнит этот Лук, но он вдруг понес какую-то унылую чешую о каких-то общих с Филом знакомых, что-то сам стал спрашивать о Тибете и каких-то пентаграммах, а Света всегда ненавидела математику… И она постепенно отвлеклась, и пользуясь тем, что мужчины зудят меж собою вполголоса и скучно, извлекла косметический набор и приступила к косметическому ремонту походного макияжа… Еще на днях она прочитала в журнале о разнице в способах накладывать элементы мэйкапа под естественное и искусственное освещение и решила по этому поводу проверить одну идею, которая озарила ее сегодня утром. Именно этот карандашик должен как раз подойти…
– …слава и деньги не убивают андеграунд, они его очищают. Так что тут некого жалеть и нечему сочувствовать.
– Как знаешь. Ценно, ты мне словно специально встретился. Лук, ты истинный друг, грамотный советчик, и я твоей помощи не забуду. И еще: ладно – я ощущаю что к чему, но ты-то как управляешься? У тебя ведь ни опыта, ни чутья. Как тебе удается, поделись?
– Очень просто, дружище Филин: я мыслю.
– Тогда понятно. Ты мыслишь, следовательно, мы существуем. Удобно и абсолютно все объясняет. Да. Увы, нам пора, пора, пора! Крепко жму и до скорых встреч! Светик, собирайся и идем. – Лук тоже встал, не переставая стискивать в дружеском рукопожатии руку Филарета, вздохнул, улыбнулся Свете, но на этот раз уже без подвохов, тепло и просто.
– И мне время двигаться дальше. Всем пока! Света?
– Да… Лук?
– До встречи, быть может…
– Да. Конечно, обязательно! До свидания! – Света вежливо помахала ручкой, но Лук уже не видел этого, он шагал по асфальтовой дорожке прочь, куда-то к выходу из парка, в сторону метро.
Филарет и Света несколько секунд молча смотрели ему вслед, потом вдруг рассмеялись коротко и дружно, синхронно развернулись и недлинным расслабленным шагом тронулись в противоположную сторону, к стадиону и мачтам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116