Торкель отдал бы многое, чтобы стереть эту улыбку с лица бывшего шаначи.
– Если дела обстоят именно так, можете быть уверены, что Интергал оценит вас по достоинству.
– Как всегда? – Саток прислонился к двери и снова ухмыльнулся.
– Почему бы вам не слетать со мной в поселок? – начал было Торкель, но, увидев опасение, мелькнувшее в глазах Сатока, прибавил:
– Впрочем, вы вполне можете спрятаться от любопытных глаз в лесу, пока я попрощаюсь с кем надо... Кроме того, здесь нас никто не подслушает, – он обвел жестом поляну и окраину леса, откуда после прибытия “шаттла” разбежались даже мелкие зверюшки.
Саток нажал на кнопку, закрыв дверцу люка, и с насмешливым жестом предложил Торкелю указывать дорогу.
Пока они шли к поселению, Саток успел рассказать, что ему известно шестнадцать точек, в которых собирались образцы руд, что залежи там крайне богаты и что, более того, они настолько доступны, что Компании просто не приходило в голову искать их там. Ничего более конкретного вытянуть из него не удалось, но груз руды говорил сам за себя. Торкель был одновременно и доволен, и предельно раздражен. Если залежи действительно существовали и были так доступны, почему же лучшие геологические поисковые партии Интергала возвращались ни с чем или вообще пропадали без вести, а эта жалкая пародия на человека смогла добиться успеха?
Он оставил Сатока на окраине поселка, а сам отправился дальше, по дороге пытаясь отчистить мундир. На этот раз Торкель пошел по тротуару, на котором сейчас не было ни одного пешехода, и выбрал долгий путь к дому Айгур. Проклятые кошки уже успели вернуться. По счастью, Саток не видел того, что происходило в деревне, иначе его ненависть могла перевесить доводы разума и он снова открыл бы пальбу по оранжевым зверькам.
Торкель обнаружил на ступеньках скребок и аккуратно вычистил им ботинки. Изнутри дома до него доносились странные звуки, а вверху послышалось тихое шипение. Слишком поздно. Он постучал: вежливость всегда была в цене.
Однако, когда дверь открылась, он усомнился в этом: такими ледяными взглядами его одарили собравшиеся.
– Я крайне огорчен, Мармион, однако срочные дела призывают меня: за мной прилетел “шаттл”, – с обезоруживающей улыбкой начал он. – Мне очень неприятно, что я вынужден оставить вас...
Он повернулся к Эйслинг и только тут заметил, что в доме остались только две женщины.
– Боже ты мой, – проговорила Мармион, – я-то надеялась побыть здесь подольше...
– Не вижу, почему бы вам не остаться, моя госпожа, – ответил Торкель, глядя на Эйслинг. – Шинид могла бы проводить мадам Алджемен до космобазы.., или это нарушит ее планы?
– И не стыдно вам об этом спрашивать, когда вы торопитесь, а Шинид здесь нет? Однако ж за нас двоих я говорить не могу, а я сама навряд ли найду дорогу, – проговорила Эйслинг, перебирая широкие складки платья. – Она ушла ненадолго, а вы еще не пили кофе. Я только слегка подогрею его для вас. – Она уже взяла чашку и подняла крышку чайника. – О, это будет гораздо приятнее...
– Ну, в самом деле... – Торкель поднял руку протестующим жестом. – Мне действительно нужно немедленно вернуться к “шаттлу” и...
– Боже мой, Торкель, вы что, упали в грязь? – спросила Мармион. – Есть где-нибудь в доме щетка, Эйслинг?
Она взяла кухонное полотенце и пошла к Торкелю.
– И жесткую, чтобы мы могли отчистить все остальное. Вы же не хотите испортить свою репутацию, появившись на космобазе в таком виде, будто побывали в хлеву, верно, Торкель?
Торкель пытался убедить ее, что может переодеться сразу по возвращении, да и грязь в любом случае уже высохла, так что проблем нет, однако все это не устраивало Мармион де Ревер Алджемен. Сдерживаясь из последних сил, Торкель был вынужден уступить. Он надеялся только на то, что Сатоку не взбредет в голову исчезнуть.
На то, чтобы отчистить его в достаточной для Мармион степени, времени ушло немало, а тут и Шинид вернулась. Она немедленно согласилась с тем, что им с Эйслинг лучше вернуться в Килкул и что они доставят Мармион до космобазы.
К тому времени, когда Торкелю было позволено уйти, он весь кипел от ярости и отчаяния; однако, словно бы специально чтобы задержать его, Мармион вдруг подумалось, что надо бы послать сообщение на базу, чтобы о ней не беспокоились. Пришлось тратить время на поиски бумаги и огрызка карандаша, которые Айгур использовала, чтобы делать наброски узоров. И вот наконец, когда послание было уложено в карман его вычищенной формы, Торкель получил окончательное разрешение уйти.
– Где, черт возьми, вы были? – требовательно спросил Саток. – Я не думал, что у вас уйдет полдня на то, чтобы вернуться!
На его лице отразилась хитрая настороженность:
– Или вы там заключали частную сделку с Компанией? Может, у вас с собой портативное переговорное устройство, а?
– Не говорите глупостей, – оборвал его Торкель, решительно шагая к “шаттлу”. Все двадцать минут пути прошли в напряженном молчании. Торкель нажал кнопку “Открыть”, влез в “шаттл” и занял кресло пассажира; Саток закрыл за собой дверь и уселся в кресло пилота. “Шаттл” поднялся в воздух и направился на север.

***

В доме Айгур Мармион печально смотрела на бессильно обмякшее тело оранжевой кошки. У нее перехватило горло: она действительно была готова заплакать, видя, что это красивое и умное маленькое животное так пострадало от ужасного и дикого нападения. Кот-охотник осторожно вылизывал рану, протянувшуюся через спину маленького зверя. Мармион и Эйслинг спрятали кошек от Торкеля, скрыв их за натянутым на ткацкий станок полотном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105