Эта тема разговора вызвала у Банни легкий приступ тошноты – особенно то, как Саток облизывал губы, смакуя подробности, и как он оглядывал девушку, словно бы раздевая ее взглядом. Она поняла, что он не торопится. Судя по всему, он рассказывал ей все эти истории, полагая, что ей может захотеться попробовать сделать что-то подобное. Однако же его рассказы позволяли ей издавать громкие потрясенные восклицания, заглушавшие звуки, шедшие из-под пола. Делая вид, что рассказы Сатока заворожили и очаровали ее, она в то же время отодвигалась все дальше и дальше, пока не сумела откинуть ногой краешек ковра. Саток, казалось, вовсе не замечал этого, продолжая то и дело прикладываться к бутылке. Под ковром открылся прямоугольный люк.
Может быть, этот тип напьется и заснет...
Однако же надеждам Банни не суждено было оправдаться. Покончив с этой темой разговора, Саток многозначительно похлопал по матрасу рядом с собой, потом поднялся на ноги; на его лице снова появилось отталкивающее выражение вожделения.
– Я одного не понимаю, – быстро проговорила Банни, – почему же вы решили оставить столь великолепную карьеру на судах Ониди Лучард и вернуться на Сурс?
Саток уже с большим трудом удерживался на ногах, а когда он заговорил, речь его звучала несколько невнятно:
– Когда мои соратники выяснили, что я родом с Сурса, они сказали мне, что мы все идиоты: сидим на самом большом складе руд в известной части вселенной и делаем вид, что ничего здесь нет. Я рассказал им, что Компания нас за людей не считает – в конце концов, все время, пока я жил на Сурсе, я только об этом и слышал. И вот тогда я понял, что купился как мальчишка на всю эту чушь: планета не хочет, чтобы мы брали то, планета не хочет, чтобы мы брали се... – последние слова он произнес тонким плаксивым голосом. – И я подумал: нужно хорошенько прижать эту планету. Все равно Компания рано или поздно сделает это. А как насчет меня? Я знал, как планете и ее людям удается обманывать Компанию, я понимал, как Компания могла бы разобраться и с этой планетой, и с ее людьми, если бы только у больших боссов хватало извилин в мозгах, чтобы прийти и взять то, что им нужно. И вот я “позаимствовал” кое-что из техники Компании, а потом начал появляться то в одной деревне, то в другой. Пешком – свой “шаттл” я оставлял в тундре. Я напускал на себя умный вид и пытался разузнать, кому нужен шаначи. Люди из Прохода Мак-Ги еще не слишком прониклись дурацкими идеями планеты, и к тому же у них не было шаначи. Я провел кое-какую разведку, организовал свою базу и устроил маленький обвал в местной пещере сборищ...
Банни с трудом овладела своим голосом; в ее тоне звучало потрясение, а не тот бешеный гнев, который она ощущала сейчас:
– Но п-почему? Зачем вы это сделали?
– Потому что когда я в первый раз увидел, как выглядит только что добытая руда, я понял, что на самом-то деле не раз видел это, когда был еще ребенком, а планета до чертиков пугала меня – я не слишком-то интересовался всеми этими ее ментальными играми с людьми.... Ты что, не понимаешь? Есть одна причина, по которой ваши так называемые “старшие” кормят вас этими байками о пещерах, зачем они пугают вас, чтобы вы никогда не заходили туда в одиночку...
Банни подумала, что, должно быть, у Сатока был шаначи, совершенно не похожий на Клодах: кому могло прийти в голову запретить говорить с планетой, когда ты этого захочешь? Просто обычно людям вполне достаточно того, что они чувствуют на поверхности, потому в гости к планете они ходят не так часто...
– Пещеры собраний в то же время являются дорогой к богатствам планеты. Черт возьми, куколка, даже копать не надо! Не нужно рыть никаких туннелей! Каждый раз, когда вы говорите с камнями, вся эта руда просто-таки смотрит на вас!
– В самом деле? – спросила девушка, мысленно перебирая вопросы, которые она собиралась задать, чтобы Саток не прекращал говорить. – У, меня есть еще вопрос. Зачем вам нужна была я? Разве местные девушки...
– В том-то и дело! Они местные. Ты из могущественной семьи Килкула, и они думают, что ты особенная, потому что умеешь водить снегоход. Твоя семья и друзья в Килкуле много болтают о том, что рудники – это зло для планеты. Может быть, если они узнают, что добыча руды – это в твоих интересах, они станут вести себя чуток потише... Ну, куколка, – продолжил он, – болтать с тобой, конечно, интересно, но теперь, когда мы уже немного знаем друг друга, мне хотелось бы по-настоящему близко познакомиться с тобой. Так что, ты сама пойдешь ко мне или хочешь, чтобы я побыл немножко грубым? По мне и то и другое хорошо.
Банни попятилась; Саток поднялся и направился к ней, обходя стол, который она использовала как щит.
Девушка бросилась прочь, понимая, что попала в ловушку, что не сможет вечно уворачиваться от Сатока. Пусть даже у нее и было оружие, Саток был больше и сильнее ее и еще не потерял форму. Все, что она могла сделать, – это пытаться уворачиваться от него так долго, как только сможет. Она прыгнула туда, где обнаружила люк, и потянула за кольцо, надеясь, что успеет проскользнуть внутрь раньше, чем Саток ее настигнет. Но надежда оказалась напрасной, а попытка справиться с упрямой и тяжелой потайной дверью отняла у нее слишком много времени. Саток настиг Банни, схватил ее за волосы и отшвырнул прочь от люка.
Девушка могла только кричать и отчаянно отбиваться одной рукой, второй пытаясь достать свое импровизированное оружие...

***

В нижней пещере планета не была еще умерщвлена петрасилом, но изрядно истерзана. Вода в озере, находившемся посреди пещеры, остро пахла химикатами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105