Что может сильнее ударить по высокомерной обособленности Древних? Но надо быть справедливым к ним. В юности они посвятили свою жизнь драконам – и сделали это с чистым сердцем…. Они терпят холод и боль, они рискуют жизнью в бесконечных сражениях с врагом. Они бьются с Нитями не ради славы, – в этом их предназначение. И выбор, сделанный ими в юности, – всего лишь первый шаг нелегкого жизненного пути. Когда проходит молодой задор и человек мужает, – он все больше и больше ценит жизнь. Тут Ф'нор вспомнил, что упустил возможность обсудить с братом некоторые проблемы, касающиеся Брекки. Теперь Ф'лар, вероятно, уже вернулся в Бенден. Втайне коричневый всадник ругал себя за эту попытку явного вмешательства в чужие дела. Зачем ему лезть в жизнь Южного? У Т'бора и так хватает неприятностей. Но стоило ему представить сцену, которую закатит Килара, если Орт догонит Вирент… Нет, ради Золотого Яйца, с этим невозможно смириться!Беспокойство не покидало его в течение всего путешествия, хотя Кант время от времени успокаивающе посвистывал. Однако, когда долгий путь был закончен, и коричневый, кружа в лучах послеполуденного солнца, стал спускаться к полянам Южного, Ф'нор не чувствовал утомления. Несколько всадников кормили своих зверей, и он спросил Канта, не голоден ли тот.«Брекки хочет тебя видеть», – сообщил в ответ коричневый, приземляясь около своего Вейра.– Наверное, будет меня бранить, – заметил Ф'нор, погладив лоснящуюся шею своего зверя. Он отошел в сторону, любуясь, как дракон блаженно растянулся в теплой пыли.Гралл соскользнула по ремню, но Ф'нор снова водворил ящерицу на плечо. Та недовольно чирикнула, цепляясь коготками за толстую кожу – Ф'нор почти бегом направился к вейру Вирент, а Гралл не любила тряски и к тому же была голодна.Когда Ф'нор перешагнул порог вейра, Брекки как раз кормила Берда, своего файра. Она улыбнулась, услышав щебет Гралл, и подтолкнула к Ф'нору блюдо с мясом.– Я опасалась, что ты отправишься назад через Промежуток.– Кант не позволил.– Он прав. Как твоя рука?– С ней все в порядке. Там нечего было делать.– Я слышала. – Брекки нахмурилась. – Все только об этом и говорят. У меня такое чувство… – она нерешительно запнулась.– Продолжай, – попросил Ф'нор, присаживаясь к столу. – Что ты чувствуешь? – Внезапно он ощутил волнение. Может быть, Вирент готова подняться в полет? Обычно Брекки отличалась спокойствием; она не искала ни выгод, ни тщеславного удовлетворения в соревновании с другими обитателями Вейра. Брекки колеблется… Брекки в неуверенности… Само по себе это было событием.Словно подслушав его мысли, девушка покачала головой и сжала губы.– Нет, ничего такого… ничего личного. Мне просто кажется, что все пошло наперекосяк… начало странным образом меняться…– И тебя это беспокоит? Мне помнится, тебе тоже хотелось порой кое-что изменить? Скажем, позволить девочке Запечатление боевого дракона… Или раздать людям холдов огненных ящериц…– Я говорила об изменении традиций. А сейчас идет речь о том, что обстановка ухудшается, все становится непрочным…– И твои прежние заботы уже не кажутся столь важными, да? О, милая моя девочка, – он с любовью посмотрел на нее, глубоко тронутый печалью, которая читалась в ясных глазах девушки. – Килара сильно тебе докучает?Глаза Брекки сузились, но она отрицательно покачала головой.– Вспомни, ты можешь потребовать, чтобы в первом полете Придиту сопровождали и другие бронзовые… из чужих Вейров. Скажем, Н'тон из Бендена и Б'дор из Исты могли бы…Брекки отвернулась и решительно тряхнула головой.– Не подсовывай мне своих друзей! – резко сказала она. – Мне нравится в Южном, и я хочу здесь остаться!– Хочешь? Да тебя здесь бессовестно эксплуатируют… и не только местные!Девушка уставилась на Ф'нора, удивленная его возбужденным видом. На миг коричневому всаднику показалось, что он уловил ее мысли, но в следующий момент глаза Брекки стали непроницаемыми. Что она хотела скрыть? Ф'нор многое отдал бы, чтоб узнать это.– И все равно я останусь здесь, – прошептала девушка, положив кусочек мяса в широко разинутый рот коричневого файра. – Я не боюсь тяжелой работы. И пожалуйста, – губы ее дрогнули, – не пытайся отнять у меня даже те крошечные радости, которые я себе придумываю…– Придумываешь?– Ш-ш… Ты беспокоишь файров. – Они это переживут. Вот с тобой, Брекки, не все в порядке. Ты заслуживаешь большего, чем получаешь здесь, в далеком маленьком Вейре. Ты такая… такая хорошая, великодушная, трудолюбивая… о, клянусь Золотым Яйцом! – Ф'нор в смущении замолк.– Да, трудолюбивая, добрая, способная, честная – целый список достоинств, – с улыбкой продолжала Брекки. Она тихо вздохнула – Я выучила эту молитву наизусть, Ф'нор. Не надо, мой друг; я знаю, кто я есть.И столько горечи было в ее словах, что Ф'нор, заглянув в затуманившиеся зеленые глаза девушки, не выдержал. Отбросив сдержанность и забыв обо всех условностях, он перегнулся через стол и поцеловал Брекки в губы.Ф'нор хотел только утешить ее и был совершенно не подготовлен к тому, что сделает этот невинный поцелуй с Брекки – и с ним самим. Снаружи, где-то далеко, раздался трубный рев Канта.Не отрывая взгляда от девушки, Ф'нор медленно поднялся, обошел стол и, здоровой рукой обняв Брекки, сел на скамью. Девичья головка упала на плечо всадника, и, наклонившись, он ощутил аромат и свежесть молодых губ. Тело Брекки было покорным и мягким, руки обвились вокруг шеи Ф'нора. Словно вверяя себя его защите, она прижалась к нему с такой доверчивостью, какой Ф'нор никогда не встречал у других женщин. Да он и не вспоминал сейчас о других – пылких, очаровательных, даривших наслаждение… То, что он испытывал сейчас, было совсем иным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125