Я, конечно же, хочу сохранить доброе имя моей сестры, арфистки. Я только упомянул ее имя и она уже здесь! Добрый день, мастер Менолли.
— Добрый день, мастер Алеми, братец. Т'лион. Гадарет. Как хорошо, что вы с таким терпением летаете со мной, — сказала Менолли, продевая руки в лямки рюкзака, который она притащила с собой. — Алеми, ты не возражаешь, если мы поторопимся? В полетном снаряжении так жарко. И это рыба для меня? Спасибо тебе, Алеми. Камо?
Подошел большой мужик, неся на плечах хихикающего Робса.
— Вот, будь добр, положи это в охладитель. Сможешь? Что ты должен сделать с рыбой, Камо? — сказала она, потянув за его рукав, чтобы он посмотрел ей в лицо.
— Рыба? — сказал Камо. Его лицо выражало работу мысли, поскольку он пытался вспомнить, что она ему только что говорила.
— Положи рыбу, — она дала ему в руки корзинку с рыбой, — рыбу вот отсюда в холодильник. Ну, что ты должен сделать с рыбой?
— Положить в холодильник.
— Все верно, — она развернула его и мягко подтолкнула к двери. — Сейчас в холодильник, Камо. А потом отведи Робса к Мине.
— Рыбу в холодильник. Робса к Мине, — бубня эти инструкции под счастливый смех Робса, Камо направился к дому.
— Еще раз спасибо, Алеми, и хорошего дня. Т'лион, давай отправляться, пока я тут не изжарилась.
Пока они шли к ожидающему бронзовому дракону, Менолли спросила его, о чем это они с Алеми так увлеченно беседовали.
— А, это... — уклончиво ответил Т'лион, не желая упоминать то, что Алеми сказал о «лингвистическом» сдвиге и арфистах.
— Ты уже пару раз возил Алеми? — небрежно спросила она.
— Это то, на что я больше всего способен, — сказал Т'лион и пробежал несколько последних шагов до Гадарета. — Ты все еще можешь нормально залазить, мастер Менолли?
— Конечно могу, — хихикнула она и сразу это доказала. Хотя, на самом деле, ей потребовалось некоторое усилие, чтобы устроиться между спинных гребней Гадарета. — Хорошо, что ты бронзовый. Я теперь не помещаюсь на голубом или коричневом, — и прежде чем Т'лион послал бронзового в небо, с сожалением добавила. — И боюсь, очень скоро, не помещусь и на Гадарете. Думаю, что придется заставить моего брата возить меня в Прибрежный на корабле.
— Или я смогу привозить к тебе людей, которых тебе будет нужно повидать, — крикнул через плечо Т'лион.
— Это тоже вариант, — прокричала она в ответ, и затем трудность разговора из-за дующего навстречу ветра, заставила их молчать весь оставшийся полет.
Т'лион это был даже рад, потому что он не был уверен в том, надо ли кому-либо сообщать о своих визитах к дельфинам. Даже мастеру Менолли.
Один из архивариусов, в эти дни обитавших в Прибрежном, был на веранде и поспешил к ним, когда они прибыли.
— Мастер Менолли, мастер Робинтон хотел, что бы сегодня ты была на Посадочной площадке. У Айваса есть немного свободного времени чтобы выпустить новую музыку, — глаза арфистки засияли. — Я слышал, что она восхитительная.
— О, это, наверное, будут сонаты, которые мы просили скопировать для нас, — сказала Менолли, — Отлично. Давай в путь, Т'лион. Заодно я смогу проведать Шарру. Она приплыла на «Сестре Рассвета» вместе со мной.
Все время пути до Посадочной площадки Т'лион размышлял о том, что он будет делать, если роды у нее начнутся во время полета. Его мать всегда рожала ночью, а его с братьями на это время всегда выдворяли из дома. Ему никогда не простят, если что-нибудь произойдет с мастером Менолли, пока она будет под его опекой. Нужно будет спросить Миррим.
Это отвлекало его от мыслей о том, что он не сможет побездельничать с дельфинами. Что ж, ему и так очень повезло, что есть столько свободного времени, сказал он себе строго. И в кухнях на Посадочной площадке готовят намного лучшую еду, чем то, что можно получить на обед в Прибрежном холде, где обычно хватают мясной колобок или немного холодной еды и продолжают работать.
На Посадочной площадке было намного скучнее, чем в Прибрежном. Гадарет взлетал на вершины и нежился на солнце, или болтал с драконами, если те были из других Вейров.
Гадарет доложил, что большинство всадников были на чем-то вроде совещания. Здесь также был Главный кузнец и половина цеха арфистов, которые пытались сконструировать «печатный пресс».
Когда Т'лион украдкой проскользнул на кухню, его сразу атаковала смотрительница.
— Еще одна пара рук. Т'лион, не так ли? Да, здесь ты будешь полезным. Возьми этот поднос и осторожно, чтобы не пролить, отнеси в большой зал заседаний. У меня есть много чего чтобы приготовить обед, но не хватает рук, чтобы сделать это, — она добавила на поднос несколько сладких колобков и подмигнула ему. — И кое-что для тебя, парень.
Т'лион поспешил исчезнуть, чтобы она не надумала добавить, чтобы он возвращался и еще помогал на кухне.
Он доставил поднос в зал, забрал с него колобки и скрылся сам, прежде чем кто-либо успел заметить его присутствие.
Услышав голоса и шаги, он юркнул в маленькую пустую комнатку по соседству, чтобы спокойно полакомиться колобками.
— Да? Назовите себя? — сказал глубокий голос.
Пытаясь не подавиться большим куском, который он только что откусил от сладкого колобка, Т'лион виновато осмотрелся. В комнате никого не было, и дверь все еще была закрыта. Он сглотнул.
— Кто говорит?
— Айвас. Я не знал, что здесь назначена встреча.
— Где ты?
— Обращайтесь к экрану, пожалуйста, — последовал ответ Т'лиону.
— Хм? — он повернулся к экрану и увидел только мигающий красный огонек в правом нижнем углу экрана.
— Назовите себя, пожалуйста?
— Ты можешь видеть меня?
— Назовите себя! Пожалуйста!
— Ой, извини. Я — Т'лион.
— Всадник бронзового Гадарета?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96