"На карнизе, за поворотом коридора, маячило бронзовое тело Мнемента, и Робинтон неожиданно замешкался, впервые не решаясь приблизиться к супругу Рамоты.– Не расстраивайся так, Робинтон. – Н’тон подошел к арфисту и тронул его за руку. – Ты говорил мудро и справедливо, да, пожалуй, ты один только и мог остановить безумие Лессы. И Ф'лар это знает. – Н’тон усмехнулся. – Но ему и с Лессой надо считаться…– Мастер Робинтон, – тихо, словно не желая, чтобы его подслушали, сказал Ф'нор, – пожалуйста, зайди в вейр к нам с Брекки. И ты тоже, Н’тон, если только ты не очень торопишься к себе в Форт Вейр…– Уж когда-когда, а сегодня у меня время найдется, – улыбнулся бронзовый всадник.– Брекки сейчас подойдет. – И помощник Предводителя повел их на другой конец чаши Вейра. Повсюду царила необычная тишина, нарушаемая лишь эхом голоса Рамоты, бормотавшей и постанывавшей над яйцами на площадке рождений. Мнемент, сидя на карнизе, поворачивал громадную голову туда и сюда, бдительно оглядывая край вулканической чаши…Но едва успели мужчины войти в вейр, как к ним бросились четыре файра, напуганные до истерики. Пришлось гладить и утешать их, клятвенно обещая, что ни один дракон вовсе не намерен их жечь: навязчивый страх казался всеобщим.– Что за безбрежная тьма, образ которой передает мне Зейр? – спросил Робинтон, почти успокоив своего бронзового малыша. Зейр то и дело принимался дрожать и, стоило остановиться ласкающей руке, тут же тыкался в нее носом.Берд и Гралл сидели на плечах Ф'нора и с двух сторон терлись о его щеки: у обоих глаза от волнения горели желтым огнем и быстро-быстро мерцали.– Мы с Брекки попробуем добиться толку, когда они успокоятся окончательно, – сказал Ф'нор. – Мне кажется, они пытаются что-то припомнить.– Быть может, – спросил Н’тон, – это как-то связано с Алой Звездой?Трис, смирно лежавший у него на руках, при этом упоминании судорожно забил крыльями, а остальные испуганно запищали.– Прости, Трис, – сказал Н’тон. – Я не нарочно. Ну, ну, тихо…– Нет, ничего похожего, – нахмурился Ф'нор. – Просто что-то такое, что они силятся вспомнить.– Мы знаем, что они мгновенно связываются друг с другом, а сильные переживания сообщаются сразу всем, – подбирая слова, принялся рассуждать Робинтон. – Поэтому они так и реагируют. Но от какой ящерицы – или ящериц – прошла начальная информация? Вы помните, что Гралл с Бердом, да и питомец Мерона – все они знали, что Ал… ну, вы поняли… что она смертоносна. Помните, как они паниковали? Но вот каким образом они могли это “помнить”?– Скакун, например, никогда не вступит на ненадежную почву… – предположил Н’тон.– Инстинкт? – задумался Робинтон. – Может быть, и инстинкт– Однако потом он покачал головой: – Нет, что касается ненадежной почвы – это другой случай инстинктивного страха. Это нечто общее. Тогда как… А-л-а-я 3-в-е-з-д-а, – произнес он по буквам, чтобы не испугать файров, – нечто особенное.– Вообще-то у ящериц заложены в основном те же способности, что и у драконов, – сказал Н’тон. –Но у драконов по части воспоминаний не густо.– Давайте же надеяться, – и Ф'нор молитвенно возвел глаза к потолку, – что воспоминания о сегодняшнем дне улетучатся у них особенно быстро..– Зато, – тяжело вздохнул Робинтон, – Лесса забывчивостью не страдает.– Но и глупостью тоже, Мастер арфистов, – Н’тон с подчеркнутым уважением произнес титул Робинтона. – Как, впрочем, и Ф'лар. Просто они страшно взволнованы. Они еще придут в себя и оценят твое вмешательство… – Тут Н’тон откашлялся и посмотрел Мастеру арфистов прямо в глаза. – Тебе известно, кто взял яйцо?– Я только слышал, что, дескать, строятся какие-то планы. Я знал – но это было очевидно для каждого, кто потрудился бы подсчитать Обороты, – что драконы и люди Южного стареют и утрачивают надежду. Мой личный опыт невелик, но когда Зейр начал мечтать о подруге… – Робинтон помолчал, припоминая потрясающее воскрешение желаний, которые, как ему самому казалось, давно в нем угасли. Перехватив понимающий взгляд Н'тона, арфист продолжал: – В общем, я себе представляю те муки, которые причиняют всадникам томящиеся драконы, бронзовые и коричневые. Им могла бы помочь даже зеленая, лишь бы не слишком старая для брачных полетов..И он вопросительно посмотрел на двоих всадников. – Только не после сегодняшнего, – решительно сказал Ф'нор. – Если бы они обратились в какой-нибудь Вейр… Например, в Вейр Д'рама… – и он покосился на Н'тона за подтверждением своих слов, – им, возможно, и уступили бы зеленую, хотя бы ради того, чтобы предупредить катастрофу. Но пытаться решать свои проблемы, похищая королевские яйца?.. – И Ф'лар нахмурился. – Что тебе известно, Робинтон, о происходящем в Южном "Вейре? Помнится, я передал тебе все карты, которые сделал, пока сам там жил…– Честно говоря, я больше осведомлен о том, что делается в тамошнем холде. Паймур недавно сообщил мне, что всадники последнее время стали держаться более замкнуто, нежели обычно. Они и прежде не особенно общались с жителями холда – они ведь держатся порядков своего Времени, – но кое-кто из поселенцев время от времени захаживал в Вейр. Потом это неожиданно прекратилось: жителям холда запретили даже приближаться к Вейру. Безо всякого объяснения. А кроме того, драконы очень мало летали. По словам Паймура, только взлетят – и сразу в Промежуток. Не кружатся, не облетают окрестности… Взлетают – ив Промежуток!– И, скорее всего, во времени, – задумчиво сказал Ф'нор.Зейр жалобно пискнул, и Робинтон поспешил утешить его. И вновь ящерка передала ему жуткую картину – драконы жгут файров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151