Вопрос поразил его до глубины души, он боролся с собой, как Иаков с Богом, и Бог в этой схватке спрашивал: чем ты воздашь за свое спасение, что ты подаришь миру? Дэвид утверждал, что в журнале «Нью-Йорк юниверсал рекорд», который наверняка никогда не существовал, он видел карикатуру, высмеивающую современную веру во всесилие техники. Там был изображен идущий ко дну корабль под названием «Колосс» с королем Георгом V, королевой Марией, Бернардом Шоу, Киплингом, Арнольдом Беннеттом, Уэллсом, Коженёвским, Асквитом, Ллойд Джорджем, сэром Эдвардом Элгаром и сэром Хьюбертом Парри на борту. А рядом на крохотном плоту стоял заурядный человечек и показывал им всем длинный нос. В мучивших его кошмарных снах Дэвид узнавал в этом человечке себя, заурядного кока из Уэльса.
Он стал поваром на суше, в забегаловке на 35-й улице Вест-Сайда. Нельзя сказать, чтоб «титаническое» прошлое придавало ему весу. «Как! Вам не нравится яичница, сэр? А знаете ли вы, что ее приготовил бывший шеф-повар «Титаника»?» На что, как правило, следовал ответ: «Жаль, что он не утонул вместе с яйцами».
Дэвид Джонс снимал угол в полуразвалившемся пансионе на 12-й улице. Это место рекомендовал ему другой валлиец в изгнании, тоже Дэвид, или Дафидд, или Дэй, правда по фамилии Уильяме. Стенной шкаф в комнате Уильямса был забит обтрепанными фолиантами по истории Уэльса. Он был приверженцем валлийского национализма, течения непопулярного и толком почти никому в Соединенных Штатах, этой земле великих начинаний, не известного. В отличие от движения фениев, оно здесь оказалось неуместным. Чего нельзя сказать об Аргентине, где оно было столь же неуместно, но там курносые индейские женщины учились говорить по-валлийски у белых сожителей и даже забывали свои дикие наречия. Так откуда еще, если не из Латинской Америки, должны поступать деньги в помощь борцам за независимость Уэльса? Дэй Уильямс прочел Дэю Джонсу несколько лекций о бурной древней истории Земли кимров, которую англосаксы прозвали Страной чужаков, что на их старом наречии звучало как Уэльс.
– Кельты, мой мальчик, были христианами, чтоб я сдох, уже через двести лет по смерти Господа нашего Иисуса, да святится Имя Его, и хранили горячий дух веры в то время, когда все прочие племена Британии, по праву принадлежащей кельтам, молились Одину, Тору и прочим деревяшкам. У нас было римское христианство, с римскими банями, белыми шерстяными тогами и мраморными храмами, посвященными единому истинному Богу, пока кровожадные саксы не вторглись и не оттеснили нас в Корнуэлл и Камберленд, где мы укрылись в горах, поэтому считаем их родными. Саксы разрушили римское христианство в Британии, как они разрушили его ранее в святая святых, главном городе империи – если и не они, так их чумазые сородичи. Но восстали из пепла пламенные вожди кимров Кадваллон Долгорукий и сын его Мэлгвин Гвинедд и другой Кадваллон, правнук первого. И сражались они с жестокими выродками, предводительствовал коими боров с отвратительным именем Этельфрид, король англов в Нортумбрии, и вследствие жестокого предательства потеряли мы Стратклайд и всю Северную Британию, а потом окончательно были разгромлены в бесславной битве при Честере. И погиб Кадваллон во время последней благородной попытки свергнуть злое иго и вернуть себе корону, и оставил сыну своему Кадваладру страну разоренную и обездоленную. Да будут прокляты иноземные выродки, нагло называвшие валлийцев чужаками на их родной земле. А умер Кадваладр, король Гвинедда, в гневе и унижении в кровавом шестьсот тридцать пятом году по смерти Спасителя душ человеческих.
Дэй Уильямс был родом из Пембрука. Было ему шестьдесят лет, и работал он портным в портняжном квартале, который незадолго до этого стал пристанищем евреев, бежавших от православных христиан. Дэй Уильямс не знал ни валлийского, ни иврита, но однажды какой-то пьяный шарлатан сообщил ему, что эти два языка родственны друг другу и что валлийцы – одно из потерянных колен Израилевых, благодаря чуду или климату превратившееся в высоких светлокожих блондинов. Поэтому Дэй считал, что ашкенази его родичи – братья и сестры, и пытался подвигнуть замученных работой портных и белошвеек на борьбу за их права-, но его призывы оставались без внимания. Сам он был сутулый, черноглазый, седобородый коротышка с библейским, по валлийским понятиям, лицом. Со временем он перенял пугливые интонации и некоторые привычки евреев, но оставался холост и пробавлялся главным образом горячей бараньей похлебкой – ей он почти не изменял, по его словам, все тридцать лет добровольного изгнания. Он клялся, что никогда не вернется в Уэльс, погрязший в разврате и лицемерии, но навсегда сохранит в своем сердце память о несправедливостях, причиненных земле его предков, и передаст завет грядущим поколениям, которые однажды непременно восстанут и отомстят сполна за все прошлые обиды.
– И со смертью Кадваладра, мой мальчик, надежда на независимость Северной Британии была потеряна навсегда. Шестьсот лет шла борьба между вождями племен и королями, каждый из которых клялся, что носит корону, дарованную ему самим византийским императором. Среди них был Родри Великий, отразивший вторжение язычников датчан, но подло убитый проклятыми мерсийцами. И Хоуэлл Дца, который провозгласил себя властелином края, а затем признал себя вассалом кровавого узурпатора Ательстана и целовал его вонючие ноги.
В честь Дня святого Давида Дэй Уильямс поил Дэя Джонса шотландским и ирландским виски, горько жалуясь на лицемерных саксонских пропойц, разрушивших древние пивоварни кимров и уничтоживших традицию изготовления огненной, или живой, воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126