Погрузка и выдача сухого пайка была назначена после обеда. Доброго пути, везунчики.
Во время смотра рядовой Джонс 86-й из задней шеренги упал на впереди стоящего и нарушил весь строй. Очнулся он в госпитальной палатке унылыми зимними сумерками. Кишки выворачивало – такого с ним еще не бывало. Медсестра поспешила к Дэвиду с тазиком. Измерила температуру: 39– Пришедший вскоре военврач объявил, что у рядового Джонса 86-го крупозное воспаление легких. Горячие грелки, к ноющему боку лед – терпи, деваться некуда. Рядовой Джонс 86-й с усилием огляделся и увидел, что палатка полна раненых. Ему стало стыдно. Военврач капитан Фергюссон посмотрел ему в глаза и сказал:
– Я заметил наколку у тебя на руке. Во флоте служил? Ты все бредил о шлюпке.
– «Титаник», – выдавил из себя Джонс, чтобы хоть как-то оправдаться перед стонавшим через три койки от него солдатом с кровавым месивом вместо лица.
– Вот оно что. Сумел выбраться, значит? Повезло. Тебе и сейчас повезло. Еще денек, и ты бы наверняка загнулся.
Он перешел к следующей койке, где лежал раненый с оторванной по локоть рукой и без ноги. Дэвиду стало еще хуже. Угораздило же слечь из-за дряни, которую любой недотепа может подцепить на гражданке. Он не находил себе места от стыда, когда на восьмой день привезли Эванса 23-го и Уильямса 68-го из его призыва. Резерв второго батальона гламорганширцев, точнее, то, что от него осталось. Отрыжка фронта. Эванс 23-й потерял правый глаз, вся левая сторона лица Уильямса 68-го была разворочена от скулы до подбородка. Немцы начали обстреливать госпиталь. Всех, кого можно было вывезти, эвакуировали. В том числе и Джонса 86-го. Когда он прибыл на поправку домой, мундир болтался на нем, как на вешалке. Людмила в своих энциклопедических штудиях добралась до статьи «Брейкспир, Николас – единственный англичанин, избранный Папой Римским, см. Адриан IV».
– Это я уже читала, – сказала она, глядя, как Дэвид вычищает хлебом тарелку. – Ydych chi eisiau rhagor?
– Да, хочу, если эта абракадабра подразумевает добавку.
– Какой же ты, к черту, валлиец, если не говоришь по-валлийски!
– Зато ты стараешься за двоих, детка.
Людмила кормила его на убой, но вся энергия расходовалась в постели, так что к концу отпуска мундир был ему все еще велик. Он вернулся в 10-й батальон Гвентского королевского полка, расквартированный в Тоуне, в поместье графа Бармута. Война между тем продолжалась. Второго марта 1916 года начался второй этап битвы за Верден, французы удерживали свои позиции, немцы потерпели поражение у Во, но смогли продвинуться немного вперед по направлению Бетанкур – Кумьер. Мортом по-прежнему оставался в руках французов. Тем временем в тылу ирландцы наносили Британии поражение за поражением, однако шинфейнерам не удалось встретить подлодку сэра Роджера Кейсмента, и утром в Страстную пятницу он был арестован и доставлен в Англию. В понедельник после Пасхи события развивались без него. Патрик Пирс произнес речь на фоне трехцветного знамени революции 1848 года: «Братья и сестры, именем Господа и наших предков, защитников национального достоинства Ирландии, родина заклинает своих детей стать под это знамя на борьбу за ее свободу!»
Во время смотра подполковник Бойс, командир 10-го батальона, страдавший заиканием, объявил через своего заместителя майора Фэзера, что все, кроме больных, будут переброшены для восстановления порядка в Дублин, где к ним присоединятся бойцы из Кураха (никому не ведомой валлийской дыры). Рядовому Джонсу 86-му снова выдали каску и винтовку, однако, учитывая техническую отсталость ирландских патриотов, оставили без противогаза. В этот вечер рядовой Причард 5-й, мрачный здоровенный детина со следами споротых нашивок на рукаве, произносил зажигательные речи:
– Не заблуждайтесь, товарищи и братья валлийцы, это вовсе не та война, на которую мы пошли добровольцами. Узурпаторы воспользовались нашим желанием служить идеалам свободы и превратили нас в орудие тирании и подавления. Ирландцы хотят того же, чего хотели и мы, но валлийцы пали духом, сон сковал их плоть, не то давно бы мы покончили с английским деспотизмом. Ирландцы подняли восстание против несправедливой власти англосаксов, так пусть англосаксы его и подавляют. Мы ведь не англосаксы, черт возьми, мы – валлийцы, братья-кельты, и мы ни за что не будем служить угнетателям. Позор этим юбочникам шотландцам, что уже расстреливают ирландских детей на площадях Дублина. Они замарали свое кельтское прошлое. Лучше уж самому быть расстрелянным. Я знаю, такие призывы называют мятежом, но этого слова бояться не надо. Завтра во время поверки, когда раздастся команда «на плечо», по условленному знаку мы бросим наши винтовки и не станем подчиняться дальнейшим приказам. Я все сказал.
Другой солдат, не столь красноречивый, возразил:
– Ну их к черту, этих грязных капустников. Каждое лето прет их целая орава на сезонные работы за грошовое жалованье, тащат вшей, всякую заразу, да еще и попов своих в наш чистый край. Сами на пулю нарываются, так пусть ее получат.
После этого началась драка.
На поверке выяснилось, что рядового Причарда 5-го в строю пет. Говорили, что он лежит скорчившись, стонет от боли и не может разогнуться, а уж вытянуться по стойке «смирно» – тем паче. Батальон, оставляя по правую руку величественный Кадер Идрис, отправился маршем на север, через Гвинедд, где некогда правил король Кадваладр (от несчастного тезки которого осталось только мокрое место), к острову Англси и порту Холихед. И снова проклятья и блевотина (рядовой Джонс 86-й не в счет) в бурном море по дороге в Кингстаун.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126