– Мистер Гасси?– Вы говорите по-английски! – обрадовался Пол. Он поставил тяжелые чемоданы и улыбнулся. В конце концов, идея встретиться именно здесь, в людном месте, была не так уж плоха. Вокруг сновали люди, все было спокойно.– Почти не говорю, – грустно признался Николаев. – Так… немножко. Давайте решим вопрос быстро. Сколько вы хотите?– Вам же наверняка необходимо узнать, какие… – удивился Пол. – Я хочу сказать, вы же даже не видели…– Я все знаю, – перебил Николаев, – как и Мизинчиков, пятнадцать рублей за штуку, так? Сколько платьев?– Давайте прикинем… – начал Пол, – девятнадцать дюжин по пятнадцать рублей каждое… – Конечно, ему следовало подсчитать все заранее, как же он не догадался! – Давайте посчитаем как за двадцать, а потом вычтем. Так, у нас получается…Но Николаев проявлял нетерпение. Он вытащил из кармана пухлый конверт и показал Полу.– Здесь, – сказал он и задумался, молча шевеля губами, – три тысячи… три тысячи… – Он по-русски выругался, не чувствуя возможности справиться с такими сложными английскими числительными.Это определенно были деньги! Больше тысячи фунтов! Пол жадно потянулся к конверту, но его рука замерла на полпути.– Постойте, откуда вам известно про Мизинчикова? Как вы узнали, что я… – И тут он увидел на противоположной стороне улицы, как раз напротив Казанского собора, припаркованный «ЗИС», а рядом с ним – своих старых друзей, Карамзина и Зверькова. – Вот оно что, – догадался Пол, – значит, все это – обыкновенная подстава. Меня предали!– Берите скорее. – Николаев попытался насильно вложить в руку Пола толстый конверт. Карамзин и Зверьков уже переходили улицу. Пол отшатнулся и бестолково заметался возле своих чемоданов. Затем он обрел способность соображать, наклонился и открыл один из чемоданов, выставив на всеобщее обозрение яркие, нарядные платья – золотистые, фиолетовые, оранжевые. Он схватил несколько штук и швырнул в руки немолодой паре, стоящей на пороге Дома книги.– Не волнуйтесь, – пробормотал он, – это подарок.Только осторожная чета, похоже, не спешила с изъявлениями благодарности. Даже наоборот. Они держали неожиданно свалившиеся на них цветастые тряпки в вытянутых руках, словно опасаясь заразиться неведомой инфекцией. Зато тут же к чемодану подошли две молоденькие девушки в унылых летних костюмчиках и завороженно уставились на заморские диковины.– Сколько? – хором спросили они.– Это подарок, – повторил Пол и вручил каждой по цветастой обновке.Они поверили не сразу. Очевидно, люди, воспитанные на земле Бабы-яги и спутников, не были приучены к бескорыстным дарам.– Это правда, – повторил Пол, – берите.Девочки поблагодарили нежданного благодетеля и, оживленно болтая, удалились в сторону канала. Когда Пол в очередной раз наклонился к чемодану за следующим платьем, Николаев снова попытался засунуть ему в карман деньги. Но Пол оказался шустрее. Он оттолкнул руку с конвертом и одновременно изо всех сил ударил приставучего нахала по ноге, которой он прижимал крышку пока еще не открытого чемодана. А вокруг собиралась толпа. Николаева оттеснили в сторону. Пронесся слух, что какой-то сумасшедший, но очень добрый иностранец раздает бесплатно всем желающим красивые вещи. Не обошлось и без казусов. Видимо, эти люди были так воспитаны, что не воспринимали подарки. Они могли или купить вещь, или украсть, но считали неправильным принять ее в дар. Пол принялся громогласно вещать:– Я дарю русским людям… – Сообразив, что ему следует говорить по-русски, Пол на минуту задумался, стараясь выстроить правильную фразу. Правда, он очень быстро отказался от этого намерения, отчаявшись пробиться сквозь дебри непостижимой для нормального англичанина русской грамматики, и решил, что в данной ситуации можно запросто послать грамматику ко всем чертям. – От имени британских товарищей… – снова торжественно начал он, плюнул и зычно гаркнул: – Английский народ дает! – С этими словами он принялся бросать в недоумевающую толпу буржуазные тряпки.Николаев с его пухлым конвертом был уже далеко. Он выкрикивал гневные ругательства, по пробиться сквозь окружившую Пола толпу не мог. Рядом остановились два трамвая. Карамзин и Зверьков все еще переходили улицу.– Подарки! Подарки! – истошно вопил Пол. – От британского народа жителям Ленинграда!Перед ним мелькали лица людей, удивленные, радостные, счастливые, совсем как у маленьких детей, только что получивших от родителей в подарок восхитительный воздушный шарик. А Пол продолжал разбрасывать вокруг платья. Вскоре головы, плечи и руки сбившихся в плотную толпу людей покрылись розовыми, горчичными, желтыми, терракотовыми пятнами. Маленькая женщина, неведомо как прорвавшаяся к Полу, дернула его за рукав и, умоляюще заглянув ему в глаза, сказала:– Моя дочь выходит замуж. Завтра свадьба.Пол радостно осклабился и вручил ей кипу лиловых, синих, серебристых тряпок. Затем он бросил еще одну охапку золотистых, оранжевых, изумрудно-зеленых и небесно-голубых платьев в толпу. Среди них было одно, сверкающее девственной белизной. Все происходящее напоминало красивый религиозный обряд.В этот момент Пол испытал сильнейший оргазм. Такого ему не приходилось ощущать никогда в жизни. Он понял, что теперь уже не просто спасает свою шкуру, а упивается наслаждением от содеянного. Это же стыдно! Но, вглядевшись в темные славянские глаза, в которых отражались яркие краски, в восторженно приоткрытые губы, он неожиданно для самого себя подумал: «Почему мы не делаем это чаще?» Это было в какой-то очень старой песне. Полу вдруг показалось очень важным припомнить остальные слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85