–- Но телячьи котлеты очень питательны, — тоном проповедника увещевал его Милоу. — В них добавляется яичный желток, и к тому же они обваляны в сухарях. Кстати, бараньи отбивные не уступают телячьим.
–- О, бараньи отбивные! — оживился командир. — И хорошие отбивные?
–- Самые лучшие, которые может предложить черный рынок, — ответил Милоу.
–- Из молодых барашков?
–- И даже с косточкой, обернутой в элегантные розовые салфеточки. Вы и не видели таких. Почти задаром продаются в Португалии.
–- Я не могу послать самолет в Португалию. Не имею права.
–- Зато я могу, как только вы дадите мне самолет. И пилота. И не забудьте — к вам пожалует генерал Дридл.
–- Неужели генерал Дридл опять заявится в мою столовую?
–- Разумеется. Особенно если вы угостите его яичницей из свежих синдикатских яиц, зажаренной на чистейшем сливочном масле. Кроме того, будут мандарины, дыни иа Касабы, филе по-дуврски, устрицы и лангусты.
–- И каждый имеет свой пай?
–- В том-то и вся прелесть, — сказал Милоу.
–- Мне это не нравится, — буркнул один летчик- истребитель, человек несговорчивый и вообще не любивший Милоу.
–- Есть один летчик-истребитель с севера, который не желает сотрудничать и мешает мне работать, — пожаловался Милоу генералу Дридлу. — Из-за одного человека может развалиться все дело, и вы не сможете больше есть яичницу из свежих яиц, поджаренную на чистейшем сливочном масле.
Генерал Дридл перевел несговорчивого летчика-истребителя рыть могилы на Соломоновы острова, а на его место назначил дряхлого полковника с острым геморроем и нежной любовью к земляным орехам. Этот полковник познакомил Милоу с генералом, который служил на материке, командовал соединением бомбардировщиков Б-17 и обожал краковскую колбасу.
–- В Кракове колбаса хорошо идет в обмен на земляные орехи, -сообщил ему Милоу.
–- Ах, краковская колбаса, — с тоской вздохнул генерал. — Я отдал бы все на свете за хороший кусок краковской колбасы. Почти все на свете.
–- Для этого не нужно отдавать все на свете. Дайте мне только по одному самолету из расчета на каждую столовую и пилота, который будет делать все, что ему прикажут. И кроме того, пусть мне по вашей записке выдадут скромную сумму наличными — в знак вашего доверия ко мне.
–- Но ведь Краков — на вражеской территории, за сотню миль по ту сторону фронта. Как же вы собираетесь добывать колбасу?
–- Да будет вам известно, сэр, что в Женеве существует международная биржа по обмену краковской колбасы. Я только отвезу в Швейцарию земляные орехи и обменяю их по существующим на открытом рынке ценам на колбасу. Оттуда земляные орехи отвезут в Краков, а я доставлю вам колбасу. Вы сможете купить у синдиката столько колбасы, сколько душе угодно. Кроме того, я могу предложить чуть-чуть недозревшие мандарины (вы не волнуйтесь, мы их подкрасим!), а также яйца с Мальты и виски из Сицилии. Покупая у синдиката, пайщиком которого вы являетесь, вы будете платить деньги как бы самому себе. Таким образом, все, что вы купите, вам ничего не будет стоить. Разумно, а?
–- Просто гениально. И как вы только до этого додумались?
–- Меня зовут Милоу Миндербиндер. Мне двадцать семь лет.
Самолеты Милоу Миндербиндера летели отовсюду: истребители, бомбардировщики, транспортные садились на аэродром полковника Кэткарта. Пилоты беспрекословно выполняли приказы Милоу. Яркие эмблемы эскадрильи на фюзеляжах самолетов, символизирующие такие высокие идеалы, как Смелость, Мощь, Справедливость, Истина, Свобода, Любовь, Честь и Патриотизм, механики Милоу сразу же замазывали двойным слоем белой краски и выводили по трафарету: "Фирма М. и М. Свежие фрукты и другие продукты". "М. и М." в этой надписи означало "Милоу и Миндербиндер", а союз "и", как откровенно признался Милоу,был вставлен, чтобы не создавалось впечатления, будто синдикатом управляет один человек.
Самолеты Милоу прибывали из Италии, Северной Африки и Англии, с аэродромов воздушной транспортной службы в Либерии, с острова Вознесения, из Каира и Карачи. Милоу менял самолеты-истребители на дополнительные транспортные машины или использовал их для срочной переброски накладных и бандеролей.
Грузовики и танки, закупленные в наземных войсках, использовались для перевозок на короткие расстояния. Каждый имел свой пай, люди толстели на глазах и лениво бродили с зубочистками, поблескивая сальными губами. Милоу лично руководил всеми этими обширными операциями. Глубокие коричневатые морщины, избороздившие его утомленное лицо, казалось, навсегда запечатлели на нем озабоченность, спешку, настороженность и серьезность. Все, кроме Йоссариана, считали, что Милоу просто хлопотун по натуре: во-первых, потому, что добровольно работает в офицерской столовой; во-вторых, потому, что принимает ее нужды так близко к сердцу. Йоссариан тоже считал, что Милоу -хлопотун, но, кроме того, он знал, что Милоу — гений.
Однажды Милоу вылетел в Англию за турецкой халвой, а на обратном пути пригнал с Мадагаскара четыре немецких бомбардировщика, груженных джемом, горчицей и зеленым горошком. Милоу был оскорблен до глубины души, когда, ступив на землю, увидел наряд вооруженной военной полиции, прибывшей на аэродром, чтобы арестовать немецких пилотов и конфисковать самолеты. Конфисковать! Само "это слово звучало для него анафемой. Он заметался, изрыгая проклятия и укоризненно махая пальцем перед носом виновато съежившихся Кэткарта и Корна. На исполосованное шрамами лицо бедняги капитана, командовавшего военной полицией, было жалко смотреть.
–- Конфисковать? — набросился на него Милоу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169