Васечка очень тогда боялся за детей и наседкой кидался их опекать, потому что светлячки у всех деток были легкие, задуть их могло любое неловкое слово или даже обычный сквозняк. Детей следовало беречь, и Васечка строго проверял ребячье снаряжение перед прогулкой, утешал обиженных и каждого малыша перед уходом домой ласково трепал по голове. Он видел в этом большую практическую пользу, потому что огонек и после мимолетной ласки начинал гореть ровным теплом.
В Светлане Петровне, хоть она и частенько занудно ворчала на детей, Васечка был уверен, потому что у нее сильным светом горел ультрамариновый огонек легкого душой человека. У Наталии Ивановны огонек был самым красивым. Это был тонкий сиренево-фиолетовый цвет, полный напрасных сожалений и несбывшихся надежд, смирения, страсти и горечи. Цвет нес в себе разочарование от открывшихся истин, стремление к действию и беспомощность в самых простых, известных даже Кузьминишне, вещах. В школе огонек горел почти у всех, даже у Кузминишны. Вот только у физрука такой огонек Васечка почему-то никак не мог разглядеть, как когда-то и у почти забытого дяденьки Петрова.
В тот день на горке, которую всю ночь поливали Васечка и Кузминишна, было особенно шумно. И Васечка, как мог, наводил порядок в ребячьей толкотне, когда неожиданно рядом заскулил Пират. В Васечкиной голове возник странный человек с клыками и заросшими шерстью руками, он тянул к себе Танечку из 1Б. Васечка тут же заспешил за Пиратом. Он увидел, как вполне приличный пожилой дяденька вел Танечку к автобусной остановке. Автобус уже выруливал из-за поворота, и Васечка испугался, что не успеет добежать.
— А-а-а… Танечка-а-а… — отчаянно закричал он, размахивая руками. Клыкастый старичок обернулся, но клыков Васечка в нем сразу не заметил. От этого старичок был не менее страшным, потому что Васечка не увидел в нем не только огонька, но и глаз, глубоко утопленных в череп. Таня остановилась, хотя старичок настойчиво тянул ее к подходившему к остановке автобусу. Пират был проворнее Васечки и с разбегу вцепился в худую ногу старичка. Тот на минутку выпустил руку Танечки, и она, понурив голову, медленно пошла навстречу Васечке вдоль школьного забора. Старик откинул Пирата и рванулся за ней, он добежал бы до Тани гораздо раньше Васечки и мог бы еще успеть в автобус, если бы Васечку не остановил тихий свист. На верхушке забора сидел Черепанов.
— Дядя Вася, пригнись, — сказал Черепанов, целясь огромной каменюкой в лоб ощерившемуся старичку. Васечка тут же пригнулся, потому что знал, что Черепанову в этом деле лучше не мешать. Камень просвистел прямо у самого уха, над головой растерянной Тани и поразил цель, в чем, в общем-то, сомневаться не приходилось, имея даже непродолжительное знакомство с Черепановым. Старичок коротко взмахнул руками и опрокинулся на спину, Васечка схватил ревущую Таню и потащил ее обратно на школьный двор. За ними, хромая, плелся Пират.
— Ну и пусть бы, что это не мой дедушка-а! — в голос ревела Таня. — У меня все равно никакого дедушки нету-у! А он мне Барби подарить обеща-ал! Как у Эльки-и-и…
Васечка знал, что в словах такому горю утешения нет, поэтому он подошел к Эльвирочке из 1Д и, стесняясь, попросил ее дать ему насовсем поиграть какую-то Барби. Эльвира вытаращила на него глаза, но, открыв портфель, выбрала из трех штук самую фактуристую.
— Ты для Таньки что ли? — спросила она у оцепеневшего Васечки. — Могла бы и сама попросить. Так она у меня просить боится, а к старику этому идти так… Пусть берет, мне папка еще купит. А здорово его Черепанов приложил, правда?
Вечером Васечку нашла какая-то плачущая тетенька. Она вцепилась ему в рукав и силилась что-то сказать, но голос у нее прерывался. У нее были Танечкины глаза, поэтому Васечка так и понял, что это ее мама, которая обрадовалась, что Таня не ушла к чужому дедушке за Барби.
— Ты это, мужик, иди сюда! — сказал однажды Васечке у школьной раздевалки высокий хорошо одетый мужчина. Огонек горел у него прерывистым красноватым пламенем внутренних противоречий, поэтому Васечка его не очень испугался. А Пират тут же спрятался под скамейку, просигналив Васечке, что этот мужик — не кто иной, как Эльвирочкин папа.
— Спасибо за Эльвирочку, короче, мужик, не знаю как тебя там по батюшке. Носки она носить не любит и варежки. Которую зиму с соплями мучаемся. Воспиталкам в садике еще одну зарплату платил, и все без толку. А тут из школы приходит, так даже шарф на месте и все пуговки. Ты, конечно, мужик, с одной стороны, зря на английское пальто за четыре куска ей зеленую пуговицу нашил, хотя я тоже не какой-то там, ваши трудности понимаю. Но ведь Элька эту пуговку спарывать запретила. Вот ведь дело-то какое! Понимаешь?
Васечка, по правде, ничего ровным счетом не понял, но согласно кивнул головой. Мужчина достал яркую коробочку и протянул ее Васечке.
— Просьба к тебе, мужик, такая от меня будет… Таблетки Эльвирочке для здоровья по одной после еды, ладно, а? Стоят — страшно сказать сколько, а она не жрет! Согласился я на эту вашу продленку, но ты, мужик, и уроки домашние за ней проследи, лады? Я тебя в накладе не оставлю! На вот, на первое время! — сказал мужчина и протянул Васечке какую-то бумажку, очень похожую на деньги. Но такой бумажки Васечка раньше никогда не видел. На ней было слишком много нулей, такие бумажки тетя Маша раньше никогда бабиньке не носила. И Васечка с недоумением посмотрел на мужчину, который вдруг чего-то застеснялся.
— Ты, короче, мужик, в голову-то не бери, я же от души предлагаю… Фу ты, черт!
Как всегда, выручила Кузминишна, которая во время разговора терлась рядом.
1 2 3 4 5 6