Лорд Хетрир вошел в пилотскую кабину. Тигрис последовал за ним, думая об Анакине, отчаянные вопли которого разносились по всему кораблю. Тигрис хотел побежать в пассажирское отделение, чтобы успокоить ребенка, но боялся ослушаться лорда Хетрира. Кроме того, лорд Хетрир еще ни разу не позволял ему входить в кабину. Сегодня, видимо, какой-то особый случай, и Тигрису не терпелось узнать, за что ему оказана такая честь.
Может быть, кто-нибудь из Прокторов успокоит ребенка. А может быть, Анакин успокоится сам. Ведь лорд Хетрир хочет, чтобы он учился контролировать себя.
Лорд Хетрир указал на кресло второго пилота. Тигрис сел, чувствуя, что взмок от волнения. Может быть, лорд Хетрир сейчас будет учить его управлять космопланом? Или скажет, что отныне Тигрис становится помощником?
- Когда я даю тебе какие-нибудь указания, ты не должен мешкать ни секунды,- мягко сказал лорд Хетрир.- Ты должен немедленно их исполнять.
Тигрис побледнел и вцепился пальцами в подлокотники кресла, чтобы унять дрожь.
- Ты понял?
- Да, лорд Хетрир. Но Анакин был так возбужден…
- Ты должен немедленно исполнять мои указания.
Тигрис молчал.
- Ты понял?
- Да, мой лорд,- прошептал Тигрис.
Лорд Хетрир повернулся и стал смотреть на приборы, не обращая уже на Тигриса никакого внимания.
Космоплан прошел уже сквозь тонкий слой атмосферы искусственной планеты и устремился в черное пространство, усеянное сверкающими огоньками звезд.
Тигрис смотрел, как лорд Хетрир управляет кораблем, и не решался сказать ни слова. Тишину нарушали только крики Анакина, доносившиеся из пассажирского отделения.
Наконец ребенок замолчал.
Корабль вышел в гиперпространство. Тигрис, забыв обо всем, смотрел в иллюминатор. Гиперпространство завораживало его. Он мечтал, что когда-нибудь настанет день, и он сможет выйти в него из своего собственного космоплана. В красивом блестящем скафандре.
Вернувшись в свою комнату, Хзн сел в кресло, испытывая усталость и опустошение. Стеклянные двери, ведущие на террасу, были слегка приоткрыты. Тяжелый душный воздух окутывал Хэна, и он, не выдержав, встал и рывком распахнул их. Монотонный гул и далекие огоньки ночных заведений Станции Крси не успокоили его, а жара заставила с тоской вспомнить прохладный чистый воздух ночей Манто Кодру.
Хэн услышал ворчание Трипио, сокрушавшегося о том, что в доме нет ни крошки еды и нет денег, чтобы купить ее.
- Нет ни бокала вина, ни даже чашки чая, Мастер Хэн,- продолжал драматизировать Трипио.
- Ну и не надо,- вяло отозвался Хэн.- Только не переживай.
- Чай всегда успокаивает после шока.
Хэн пожал плечами.
Трипио еще немного побубнил и пошел в комнату Люка в надежде найти что-нибудь там или хотя бы просто поговорить с Люком.
Но Люк в это время входил в комнату Хэна. Он тоже не был расположен говорить с Трипио.
Ксаверри стояла у входной двери, скрестив руки на груди.
- Ты не должен был ходить к Вару один, - сказала она, не сводя с Хэна жесткого взгляда. - Я же просила не торопиться. Но ты никогда не делал, как я просила.
- Я беспокоился о тебе. Тебе тоже нельзя ходить туда одной!
- Я всегда была там одна - именно одна, а не с толпой просителей - сотни раз. Вару доверяет мне. Но если ты будешь продолжать в том же духе, он перестанет мне доверять.
- Иторианцы доверили Вару своего ребенка, и ты сама видела, что из этого вышло!
Хэн устало махнул рукой и отвернулся. Перед его глазами опять возник образ маленького иторианца с горящими широко расставленными глазами. Постепенно этот образ стал трансформироваться в его воспаленном мозгу в образ Анакина, лежащего у подножия алтаря. Хэн тряхнул головой, но образ не исчезал. До сих пор Хэн был уверен, что с его детьми никогда не может случиться ничего плохого, но теперь какое-то странное ощущение словно пронзило его. Перед ним замелькали смутные образы Леи, Джайны и Джесина, стоящих на коленях и умоляющих Вару исцелить Анакина.
Хэн застонал. Он сотни раз рисковал жизнью, но никогда еще не чувствовал себя таким незащищенным и беспомощным.
"Дети на Манто Кодру,- говорил он себе, пытаясь успокоиться.- Джайна разбирает на части механизм старых часов, Джесин пытается подружиться с каким-нибудь жуком, которого мы позже обнаружим в своей спальне. Анакин наблюдает за ними, задает им свои серьезные вопросы и внимательно изучает каждую вещь, которую берет в руки. С ними Лея и Чубакка. У них все хорошо, они в полной безопасности".
Но он так и не смог успокоиться. Его била дрожь.
Хэн сел в кресло и закрыл лицо руками.
- Ты знала, что должно было произойти? - спросил он Ксаверри с внезапной яростью. - Ты знала, что Вару собирается убить ребенка?
- Я знала…
Хэн в ужасе вскочил, но Ксаверри подняла руку, давая понять, что еще не все сказала.
- Я знала, что кто-то умрет, но не знала когда и кто. Я не знала, что умрет иторианский ребенок. Невозможно знать, кто именно умрет из тех, что доверят свои жизни Вару. Можно только смотреть и ждать.- Она вздохнула.- Я не хотела, чтобы ты видел это без предупреждения. Я бы предупредила тебя, если бы ты подождал, как я просила.
- Вару - целитель,- внезапно сказал Люк, молчавший все это время. - А у каждого целителя бывают случаи, когда они бессильны что-либо сделать, и люди умирают. Печально, но никуда от этого не денешься. Люди умирают, иногда даже совсем молодые.
- Ты же не видел, как это все происходило! - крикнул Хэн.- Это не тот случай, когда лекарь был бессилен. Вару запланировал эту смерть. Он сознательно убил ребенка, и… - его голос дрогнул,- Вару наслаждался этим.
- Теперь ты веришь, что Вару - не фокусник? - спросила Ксаверри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96