Если он хочет, чтобы Джим последовал его совету, ему лучше прекратить дразнить его. Иначе Джим этого никогда не сделает, неважно, насколько разумен будет совет. – Джим, спустись в офис квотермейстера, выбери подходящего клерка, и продвинь его.
– У меня больше времени уйдет на то, чтобы научить его всему, чем на то, чтоб самому все сделать.
– Это ненадолго. Если ты только подберешь кого-нибудь хотя бы с половиной стандартных мозгов.
– Не успел я ступить на борт этого судна, как люди начали говорить мне, что надо уметь проигрывать.
– Что? – сказал Маккой.
Джим вздохнул.
– Я сказал – я попробую. На временной основе.
– Хорошо. А теперь пойдем. Если ты думаешь, что слабенькое извинение о работе спасет тебя от того, что наш синтезатор сегодня в шутку считает «обедом», тебе придется поразмыслить получше.
Джим прошел за Маккоем в столовую.
– Линди, я ужасно виноват, – сказал он. – Корабельные дела… надеюсь, вы и ваша компания извините мое непростительное опоздание…
Средних лет человек, худощавый и темноволосый, одетый в безукоризненно сшитый костюм, вмешался прежде, чем Линди смогла ответить.
– Если ваше опоздание непростительно, как же, вы думаете, мы сможем вас простить? – Его черные усы круто завивались на концах.
– Конечно, я прощаю вас, Джим, не глупите, – Линди уставилась на старшего человека. – Мистер Кокспер просто шутит.
– Вы, молодежь, так запросто жонглируете языком, – сказал мистер Кокспер. – Мы все должны стремиться к точной речи.
– Позволь, я представлю тебя, Джим, – сказала Линди. – Несколько людей должны были уйти. Вы уже встречались с мистером Кокспером, нашим нео-шекспировским актером.
Холодность между Линди и мистером Кокспером явно объяснялась не
только неостроумными шутками. Джим понадеялся, что актеры смогут сохранить мир между собой в течение перелета.
Линди представила Филомелу Тетис, высокую, элегантную, крупного сложения женщину, – певца компании; команду чечеточников, – Грега и Мариса, которые пришли в своих черно-белых костюмах; Марцеллина, мима, – гибкого, стройного, темноволосого, двигающегося с уверенностью хорошо владеющего своим телом человека.
Джиму эта группа показалась слишком маленькой и тихой, чтобы покорить тридцать звездных баз. Все они приветствовали его в дружественной манере. Джим отправился за своим ужином, но обнаружил синтезатор с закрытым окошком и моргающей надписью: «Закрыт на ремонт».
– Считай, что тебе повезло, – сказал Маккой. – Тебе бы это не понравилось, чем бы оно ни было. Если бы ты смог определить, что это.
Джим вернулся к актерам, – к Линди, в частности.
– Кстати, Линди, – сказал он, – нам привет от… – Он остановился, осознав, что мистер Кокспер смотрит на него с негодованием.
– Я рассказывал о моих гастролях в Лиссабоне, – сказал мистер Кокспер.
– Конечно, продолжайте, – сказал Джим, стараясь быть вежливым.
– Как я уже сказал, это представление было настоящим триумфом…
И он продолжил. За весь вечер Джиму так и не представился шанс поговорить с Линди.

Глава 5

Его корабль сильно трясло, а руки его были в крови…
Джим резко сел. Темнота постепенно рассеивалась, каюта осветилась. Его каюта на «Энтерпрайзе».
Кто- то стучал в дверь.
– Что?… Минутку.
Со слипающимися глазами, Джим Кирк кое-как сполз с кровати и стал
шарить, ища халат. Найдя, он стал его натягивать, причем тяжелый шелк перекрутился, и рука долго не просовывалась в рукав.
– Войдите.
Дверь скользнула в сторону, открываясь. Молоденькая девушка – из команды – стояла на пороге. Ее глаза расширились.
– Здравствуйте, – сказал он.
– Здравствуйте, – Она смотрела куда угодно, только не на него.
– В чем дело?
– Э-э… ни в чем, сэр. Я… простите, сэр, квотермейстер велел мне прийти сюда сегодня утром, но я, должно быть, его не так поняла…
Джим потер глаза и зевнул. Затем посмотрел на хронометр.
– Господи боже, вы знаете, который час?
– Да, сэр. Утро, сэр.
– Это не утро, это едва рассвет!
– Я вернусь позже, сэр…
– Нет-нет, хорошо, входите. Мне просто нужно чашку кофе. – Этим утром синтезатор, похоже, работал как следует. – Это зелье кого угодно разбудит.
– Я здесь, чтобы помочь вам с вашими бумагами? – Ее голос звучал неуверенно.
– Вон там, – он указал ей на комм-монитор. Появилось кофе. Он отпил
глоток и издал неодобрительный возглас. – Это скверно, даже когда синтезатор работает. Кто бы ни разработал образцы его вкуса, они, видно, взяли за основу третий ополос, найденный в забытом в кают-компании кофейнике.
Она двинулась к монитору, обходя комнату по периметру, стараясь
держаться от него как можно дальше и глядя строго себе под ноги.
Первый рабочий день, подумал Джим. Всем действует на нервы.
– О! – сказала она при первом взгляде на монитор. – Так неправильно!
Он провел вчера полдня, стараясь хоть как-то упорядочить чертовы файлы.
В награду он получил экранную схему с шестнадцатью налезающими друг на друга информационными блоками, связанными между собой линиями и стрелками, значение которых он уже позабыл; а теперь он слушал критику от желторотого члена своей команды.
– Ну ладно, вот и разберитесь.
Она уставилась на него, расширив глаза.
– Я… – прошептала она, – я…
И все в такую рань, подумал он, и сбежал в ванную.
От сонарного душа и кофе, которое, хоть и имело ужасный вкус, было при этом очень крепким, он начал понемногу просыпаться.
Что я, наехал на нее? – спросил он себя. Он попытался убедить себя, что
нет, но ему это не удалось. Смущенный, он оделся и вернулся в каюту.
Она сидела за монитором, спиной к нему и ссутулив плечи, будто она пыталась сделаться еще меньше, чем она была.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134