повсюду о «тигре» ходят легенды. Удивительно, но у танкистов и панцер-гренадеров «Тигр» вызывал скорее страх, чем надежду! На стол же самого хауптштурмфюрера за все время его работы не легло ни единого документа, пусть даже косвенным образом, связанным с Летучим Голландцем. Впрочем, пленный не допускал и мысли о мистике. Скорее всего, по мнению рассудительного «языка» Tiger Ausf E. Был самым секретным проектом, о существовании которого не догадывался даже его бывший непосредственный шеф – Гудериан.
– Как бы там ни было, этот дьявол вам не по зубам. – пробурчал совсем уж опьяневший и смирившийся пленник. – Вам его никогда не накрыть.
– Почему? – вскинулся лейтеха.
– Он есть торжество германского гения! – важно поднял палец хауптштурмфюрер.
И, осмелев, потребовал еще водки.
Не смотря на столь удручающие данные, на командном пункте Третьей Танковой царил оптимизм. Костоломов-разведчиков наградили. Бравый Витцель, судьбой которого так нелепо распорядился дурацкий позыв желудка, был переправлен в Глав. Развед. Управление РККА а, затем, и на сибирские лесозаготовки. В отличие от «смершевцев» и «особистов», Найденов остался равнодушен к допросу. Околачиваясь среди заправлявшихся боеприпасами, маслом и топливом «ИСов» и «тридцатьчетверок», и не обращая внимания на изумленных снабженцев он по своему выяснял подробности злосчастного боя. Пока новички-командиры и их восемнадцатилетние башнеры бегали за врачами, Ванька успел пообщаться с самыми надежными свидетелями. Даже когда возле очередного «ИСа» собралась любопытствующая толпа; – ей, как и подоспевшим санитарам, вовремя вынырнувший гвардии сержант пытался объяснить странности своего капитана – Череп, наклоняясь к броне, не прекращал диалога. Впрочем, и без показаний побывавших в той переделке машин, Найденов окончательно убедился – «Тигр» никуда не девался: танкист не мог спутать запах страшной машины ни с чьим другим; от монстра исходил тот самый смрад, столь знакомый беспамятному во всем остальном Ивану Иванычу еще с Курской Дуги. Вне всякого сомнения, дракон зализывал раны и «ИСы» обреченно дрожали в предчувствии его скорого появления.
С тех пор, используя свалившееся на плацдарм нехорошее затишье, Ванька суетился на передовой, традиционно пугая артиллерийских наблюдателей. Впрочем, те готовы были терпеть его крайне специфический вид и немыслимую активность: многие из них, видевшие, как расправляется Призрак с танками и людьми, с тех пор не могли утолить жажду мести – самую мучительную на войне. Ивану Иванычу был дан полный карт-бланш; любые капризы и требования с таким трудом выцарапанного охотника за драконом беспрекословно выполнялись. «Т-44», заправленный топливом и под завязку нагруженный боезапасом, стоял под парами неподалеку. Знающий свое дело Крюк на этот раз основательно подготовился: в башенных стеллажах фугасы чередовались с подкалиберными. Дно «коробки» закрывали дополнительные БР-375П[36] – длинные руки заряжающего дотягивались до них за секунду. Каждый из снарядов этой специально присланной партии на расстоянии до полутора километров «проедал» двухсотмиллиметровый «экран». Приданные экипажу самые мощные в мире САУ тайно подвели к окопам в тех местах, на которые опять-таки указал Ванька и тщательным образом замаскировали. Крюку с Бердыевым приказано было дневать и ночевать возле новой «эксперименталки». Третья Танковая ожидала развязки: напряжение сковало даже бывалых фронтовиков. Найденов ссохся словно кизяк; гимнастерка с наградами уже не болталась на нем, а безнадежно свисала. Зато глаза пылали, как две канистры с бензином. Сумасшедший лично, на брюхе, обследовал всю нейтральную полосу, тщательно прощупывая почву – обстрел с той стороны, чуть было не накрывший группу сопровождения, его нисколько не взволновал. И вообще, постоянно мелькая то здесь, то там, Ванька доводил снайперов до истерики – однако, каждый раз запоздалые пули ловили кого угодно, но только не фанатика. Между тем, от «Тигра» не было ни слуху, ни духу. Отправляемая с таким трудом в ближний немецкий тыл разведка натыкалась на склады, госпиталя, хозяйственные службы, на целые колонны готовых к бою «пантер» и Pz III, каждый раз усердно приволакивала за шиворот ничего не соображающих «языков», но так и не находила ни малейших следов пребывания колосса. Аэрофотосъемка была бесполезна. Возникло предположение, что танк убрали – однако, всезнающий Череп лишь ухмылялся.
Он не мог не дождаться праздника: на излете очередного осеннего дня, наблюдатели истошно заорали. Обитатели окопов и укрытий бросились к биноклям и стереотрубам. Было с чего онеметь: наконец-то возникший собственной персоной «Белый тигр» холодно горел на закатном солнце. Чудовище уже подмяло под себя пригорок и, чуть ли не подбоченившись, подставлялось под первый выстрел. Ему было, чем гордиться: повсюду, насколько хватало глаз, ржавели развороченные остовы мертвых «тридцатьчетверок». Их валяющиеся стволы и башни взывали об отмщении. Никогда никто из всех вольных и невольных свидетелей поединка, вытянувших шеи и вставших в траншеях на цыпочки, не слышал больше такой тишины. Ни единой очереди, ни единого подвыва пусть даже самой мелкокалиберной мины, ни, тем более, орудийного щелчка не оскорбило ее немедленного воцарения.
Тотчас рванувший с места юркий и суетливый танк Ивана Иваныча сделал первый ход – проскочил передовые траншеи. Все та же тишина была ответом на одинокий рев его еще не оперившегося голоса. Несколько тысяч человек с той и другой стороны мгновенно забыли о снайперах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47