Все это позади.
- Я не могу забыть об этом. Эстер в опасности. Разве не так?
- Конечно, она может быть в опасности. Я не знаю. И о ней забудьте тоже. Неужели не можете этого сделать? Влюбитесь срочно в какую-нибудь сестру. С вашими данными - и победителя, и побежденного - уж в медсестру-то всегда можете влюбиться и жениться на ней. И, кстати, лучше ложитесь, а то сестра выдаст нам обоим.
Вместо того чтобы лечь, он выпрямился еще большие, спина его ссутулилась. Из щели между бинтами на меня пристально смотрели его покрасневшие глаза.
- С Эстер что-то произошло. Вы не хотите мне об этом сказать.
- Не говорите глупостей, малыш. Успокойтесь. Вы и так доставили мне много хлопот.
Он сказал:
- Если вы мне не поможете, я тут же поднимаюсь с кровати и ухожу отсюда. Кто-то должен что-то сделать.
- Далеко вы не сможете уйти.
Вместо ответа он сбросил с себя одеяло, опустил ноги с края высокой кровати, дотянулся до пола босыми ступнями и нетвердо встал на ноги. Колени его подогнулись, и он упал на пол, голова его раскачивалась на вялой, безвольной шее, как у подстреленной утки. Я поднял его и уложил в постель. Теперь он лежал не двигаясь, дышал часто и тяжело.
Я нажал кнопку вызова медсестры и встретился с ней, когда уходил из больницы.

Глава 26

"Драй Мартини" оказалась небольшой гостиницей, расположенной на краю старой игорной части города. Две старые дамы играли в карты на деньги в фойе, похожем на ящик и обитом сосновыми суковатыми досками. На лице портье навсегда застыло выражение веселости, которое люди обычно видят на лицах толстяков.
- Чем могу помочь, сэр?
- Я договорился встретиться здесь с мисс Кэмпбелл.
- Боюсь, что мисс Кэмпбелл еще не вернулась.
- А когда она ушла?
Он сложил руки на животе и переступил с ноги на ногу.
- Дай Бог памяти. Я заступил в полночь, она пришла примерно час спустя, пробыла, здесь ровно столько, чтобы переодеться, и опять ушла. И это было где-то около часу ночи.
- Вы наблюдательны.
- Такие бутончики, как она, я замечаю, - он цокнул языком.
- С ней был кто-нибудь?
- Нет, она пришла и ушла одна. Вы ее друг, да?
- Да.
- Вы знаете ее мужа? Здорового парня с рыжеватыми волосами?
- Знаю.
- Что с ним происходит? Он заявляется сюда посреди ночи и выглядит, как страх господний. Огромные рубцы на лице, кровь на волосах, что-то глупо вякает, как псих. У него появилась навязчивая идея о том, что его жена находится в опасности и что я тоже имею к этому отношение. Утверждал, что я знаю, где она находится. Мне стоило огромного труда отделаться от него.
Я посмотрел на свои часы.
- А вообще-то она могла попасть в беду. Она отсутствует уже одиннадцать часов.
- Не придавайте этому значения. Они иногда пропадают в городе сутками. Может быть, ей повезло в игре и она хочет воспользоваться удачей. Или у нее свидание. Кто-то, видно, отходил дубинкой ее мужа. Он действительно приходится ей мужем?
- Действительно. И его лупцевали многие. У него такая способность - натыкаться мордой на стенку. Сейчас он находится в больнице, и я пытаюсь разыскать ее по его просьбе.
- Частный сыщик?
Я кивнул.
- Есть ли у вас представление, куда она могла пойти?
- Я могу узнать, если это важно. - Он осмотрел меня с головы до ног, прикидывая стоимость моей одежды и содержимое моего кошелька. - Но это будет стоить…
- Сколько?
- Двадцать? - ответил он с вопросительной интонацией.
- Послушайте, я же не покупаю вас целиком.
- Ладно, десять, - быстро согласился он. - Это лучше, чем ни с того, ни с сего получить по физиономии.
Он взял купюру и пошел в заднюю комнату. Я услышал, как он начал разговаривать с кем-то по имени Руди. А возвратился с довольным видом.
- Я вызывал ей прошлой ночью такси и только что разговаривал с диспетчером. Он посылает сюда водителя, который ездил по вызову.
- Сколько это мне будет стоить?
- Это - ваше с ним дело.
Я ждал с внутренней стороны стеклянной входной двери, наблюдая за полуденным движением на улице. Машины были со всех концов страны, но большинство номерных знаков относилось к Южной Калифорнии. Этот поселок, примазавшийся к широко разбросанному Лос-Анджелесу, фактически был его пригородом.
Потрепанный желтый автомобиль оторвался от потока машин, ехавших на запад, и подъехал к бровке тротуара. Из него вышел водитель и направился к входу. Он не был старым, но лицо его обвисло, фигура ссутулилась, как у гончих, которых слишком долго кормят отходами. Я вышел на улицу.
- Это вы интересовались блондинкой?
- Совершенно верно.
- Мы не должны разглашать сведения о наших клиентах, если, конечно, не делается официальный запрос.
- Десять долларов звучат достаточно официально?
Он вытянулся по стойке смирно и отдал пародийное приветствие.
- Что вы хотели узнать, приятель?
- Когда вы заехали за ней?
- Четверть второго ночи. Я отметил на своем листе.
- И где высадили?
Он осклабился, показав желтые зубы, и сдвинул фуражку на затылок. Фуражка встала почти вертикально на выпуклом затылке.
- Не гоните, приятель. Давайте сначала взглянем на цвет вашей купюры.
Я заплатил ему.
- Я высадил ее на улице, - ответил он. - Мне не хотелось делать это в такое позднее время, но думаю, она знала, что делает.
- В каком месте?
- Это немного дальше Стрипа. Если хотите, могу показать. Проезд туда - два доллара.
Он открыл заднюю дверцу такси, и я сел. Согласно удостоверению на счетчике, его звали Чарльз Мейер. Он рассказал мне о своих проблемах, когда мы проезжали мимо фасадов зданий района Дисней-Модерн, где фамилии деятелей из Голливуда и Таймс-Сквер служили приманкой для анонимных миллионеров. У Чарльза Мейера оказалось много проблем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77