— Нет. Но меня беспокоит то, что ты все еще сидишь там. Почему бы тебе не плюхнуться на койку?
— Я пытался, но не смог заснуть.
Он встал, закурил сигарету и глубоко затянулся. В его движениях проглядывала лихорадочная издерганность уже устоявшейся и привычной бессонницы. Наблюдая за ним, я подумал, что сон является ежедневным чудом, воплощением веры для идиотов, детей и блаженных алкашей. И понял, что я тоже больше не смогу заснуть.
— Кучулейн по кличке Гончая из Ольстера, — сказал я, — когда изнывал от ран, полученных в бою, не уходил куда-то и не отдыхал, как рядовые люди. Он отправлялся в определенные места и практиковался в том, чтобы разгромить какую-нибудь банду.
— Шло ли это ему на пользу? — спросил Эрик. На его бледном лице играла странная улыбка.
— В конце концов он свихнулся. — Я перекинул ноги через край полки и спрыгнул вниз. Эрик пинком подтолкнул стул в мою сторону и протянул сигарету.
— Если ты обо мне беспокоишься, то зря, — сказал он. — Я слишком большой эгоист и слишком практичен, чтобы свихнуться или даже надломиться.
— Но меня удивляет, что ты допустил неблагоразумный поступок. Если ты думаешь, что я вырвался из объятий Морфея, бога сна, чтобы обсудить твои личные дела, то ошибаешься. Я лучше расскажу тебе о знаменитом священнике Кучулейне. Стиви Смит написал о нем хорошие стихи...
— Ах, оставь! Я размышлял над тем, что же произошло со Сью.
— Хорошо, — согласился я. — Давай поговорим о Сьюзен. А потом, может быть, через пару дней или через пару недель мы сможем дойти и до разговора о твоей жене.
— Моя жена не имеет к этому никакого отношения, — произнес он монотонным голосом, как человек, читающий заклинание. — Надеюсь, что она никогда об этом не услышит.
— Думаю, услышит. Ты сам ей об этом расскажешь, Эрик. Ты такой парень, который захочет получить от нее утешение, а она из тех женщин, которые согласны утешить. Поэтому ты и женился на ней. И никогда не бросишь.
— Ты так думаешь? — В его улыбке не было веселья. — Если бы я знал, что Сью решится на то, что произошло...
— Значит, ты так все это понял. Она покончила с собой, потому что не могла заполучить тебя. Знаешь, в твоей теории слишком много тщеславия. У тебя сильное чувство вины в отношении этого дела, и осознание вины подводит тебя к выводу, что Сью повесилась из-за тебя. Ты виновен только потому, что сам так думаешь.
— Я признателен тебе за твои добрые намерения. Они настолько хороши, что ими можно, как говорится, вымостить дорогу в ад. Но факты нельзя изменить словами.
— Какие факты? Ты же не знаешь, совершила ли она самоубийство. Может, ее убили? Хэлфорд думает, что так оно и было.
— Убили? Кто стал бы ее убивать?
— Не знаю. Не знает этого и сыщик Крэм. Может быть, ты знаешь?
— Это нелепая мысль. — Он смирился с мыслью о самоубийстве, и предположение о том, что могло произойти убийство, свалилось на него совершенно неожиданно и ударило по новому, а потому уязвимому месту.
— Убийство всегда выглядит нелепо, — продолжал я. — Вот почему оно является преступлением и наказывается смертной казнью. Но это случается. Может быть, так произошло и прошлой ночью.
— Ты не клюнул на эту байку о Гекторе Лэнде? Или клюнул? Это дьявольская глупость. Лэнд — тот еще гусь, он очень странный, но сексуальное преступление совершенно не в его духе.
— Преступление не носило сексуального характера, Саво подтвердил это. А в каком смысле Лэнд странный?
— В общем-то я мало что знаю о нем, собираюсь навести справки. Но раз или два он проявлял непослушание, его ставили к мачте, посылали в дополнительные наряды и так далее. Из того, что он говорил, я заключаю, что у него твердые убеждения по поводу расовых отношений. Не думаю, что там есть что-то революционное или подрывное, но он оказывает нездоровое влияние на других стюардов. Мне представляется также, что он один из организаторов азартных игр, которые устраивают чернокожие...
— Не только чернокожие. Я еще не встречал на флоте людей, которые не играют в азартные игры. То же происходит и в армии.
— Знаю. Но надо держать это под контролем, иначе зараза слишком разрастется. Надо смотреть за многими вещами, даже если и нельзя надеяться на буквальное исполнение всех правил поведения на флоте. Устав военно-морского флота запрещает азартные игры на военных кораблях, что в нашем толковании означает — не допускать чрезмерного увлечения азартными играми, следить, чтобы они устраивались в соответствующих местах и в соответствующее время. Я хочу проверить поведение Гектора Лэнда с момента его появления на корабле.
В проходе послышалось шарканье шлепанцев, и по занавеске из огнеупорной ткани, которая закрывала вход в каюту, проползла человеческая тень. Зажурчала вода, кто-то открыл кран бочонка с водой. Потом занавеску отодвинули в сторону, и в каюту просунулись голова с всклокоченными волосами соломенного цвета и обнаженное загорелое плечо. Голова обладала квадратной физиономией и маленькими насмешливыми глазками.
— Привет, Эрик, — произнесла голова нараспев, по-техасски, и волосатая рука тыльной стороной ладони вытерла мокрый лоб. — Поднялся рано, голова трещит с похмелья?
— Из-за этого я всю ночь оставался на ногах. Сэм, ты не знаком с Уиллом? Он у нас офицер по связи. Младший лейтенант Дрейк, лейтенант Уолсон.
— Рад с вами познакомиться, Дрейк. Я — офицер по связи, главный цензор, офицер по общественным отношениям, мастер на все руки и удобный козел отпущения. На мне и остальные вонючие обязанности по кают-компании, потому что я не переношу дежурства на палубе в свободное время. Вчера я даже не попал на вечеринку — капитану надо было отправить телеграмму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64