Открытая дверь в контору была затянута сеткой от москитов. Четырехугольный световой квадрат освещенной двери отражался, как в зеркале, на дорожке, посыпанной гравием. Я наступил на него и похолодел.
За стойкой в конторе сидела женщина и жадно листала какой-то журнал. У нее были массивные плечи и грудь. Волосы ее были выкрашены под блондинку и уложены косами на затылке. Пальцы украшены кольцами. На толстой белой шее висела тройная нитка жемчуга. Это была женщина, которую описал мне Донни.
— Вы кто? — спросил я.
Она подняла на меня глаза и криво улыбнулась.
— В вежливости вам не откажешь.
— Извините, но мне показалось, что мы с вами где-то встречались.
— Вы ошиблись, — она холодно на меня посмотрела. — Что с вашим лицом?
— Мне сделали пластическую операцию, но врач оказался любителем.
Она осуждающе хмыкнула:
— Если вы хотите снять номер, то у нас свободных номеров нет. А если бы и были, не думаю, что я захотела бы вас поселить здесь даже на одну ночь. Посмотрите, на что похожа ваша одежда.
— Понятно. А где мистер Саланда?
— А вам что за дело?
— Он хотел меня видеть. Я на него работаю.
— В чем заключается ваша работа?
Я передразнил ее:
— А вам что за дело? — Я был взбешен. Под мощным телом скрывалось ее истинное ничтожное существо, жесткое и твердое, как рашпиль.
— Прикуси язык, парень. — Она встала со стула. Ее тень позади оказалась огромной. Журнал упал и закрылся. Он назывался «Откровения молодежи». — Я миссис Саланда. Вы кто, рабочий?
— Что-то вроде этого. Собираю мусор, интеллектуальный мусор. Мне кажется, могу и вам быть полезен.
Она поняла, что я имел в виду.
— Вы ошибаетесь. И не думаю, что мой муж нанял вас. Это респектабельный мотель.
— Конечно. Вы мать Эллы?
— Нет. Эта маленькая мерзавка — не моя дочь.
— Значит, вы ее мачеха?
— Не лезьте в чужие дела и убирайтесь отсюда. Знайте, что сегодня здесь полно полиции, и вам не удастся никого одурачить, если собираетесь это сделать.
— А где сейчас Элла?
— Не знаю и не хочу знать. Шляется где-нибудь. Это все, что она умеет делать. За последние шесть месяцев она была дома всего один день. Великолепно для незамужней девушки! — Ее полное лицо выражало возмущение и ненависть к падчерице. И она продолжала, забыв, что я ее слушаю: — Я сказала ее отцу, что он старый идиот, раз принял ее обратно. Откуда он знает, что она задумала? Пусть идет своей дорогой и делает все, что хочет. Пусть сама позаботится о себе.
— Ты так сказала мне, Мейбл? — Саланда беззвучно открыл заднюю дверь и вошел в комнату. Рядом со своей пышной женой он казался карликом. — А я говорю, что, если бы не ты, моя дорогая, Элла не ушла бы из дома.
Взбешенная, она повернулась к нему. А он встал на цыпочки, весь вытянулся и щелкнул пальцами у нее под носом.
— Иди в дом. Ты не женщина и не мать. Ты неизвестно кто.
— Слава Богу, что я не ее мать.
— Слава Богу! — повторил он, грозя ей кулаком.
Она быстро удалилась, как шхуна под парусами, заметившая канонерку. Дверь за ней закрылась. Саланда повернулся ко мне.
— Извините, мистер Арчер. У нас с женой кое-какие разногласия. Мне стыдно в этом признаться, но я был дураком, женившись на ней. Я получил много тела, но потерял дочь. Старый дурак, — сказал он, грустно качая головой. — Я женился на ней потому, что секс всегда был моей слабостью. Это у нас в роду. Какая-то нездоровая любовь к полным и глупым блондинкам. — Он широко развел руками.
— Ладно, забудьте об этом.
— Если бы мог. — Он подошел ко мне поближе и стал рассматривать мое лицо. — Мистер Арчер, вы ранены? У вас кровь на подбородке, разбита губа.
— Я немного подрался.
— Из-за меня?
— Из-за себя. Но, думаю, пришло время, чтобы вы все мне рассказали.
— Все рассказал?
— Да, рассказали правду. Вы знаете, в кого стреляли прошлой ночью, кто стрелял и почему.
Он осторожно дотронулся до моей руки:
— У меня всего одна дочь. И я обязан защищать ее любыми средствами.
— Защищать от чего?
— От позора, от полиции. — Он сделал широкий жест рукой, как бы показывая, какие несчастья подстерегают людей. — Я человек чести, мистер Арчер. Но личная честь для меня выше общественной. Человек похитил мою дочь. Она привезла его сюда в надежде, что ее могут спасти. Это была ее последняя надежда.
— Думаю, вы правы. Но вы должны были рассказать мне об этом раньше.
— Я был испуган, расстроен. Не знал, как вы поступите. Полиция могла приехать в любую минуту.
— Но вы имели право застрелить его. Вы даже не совершили преступления. Преступником был он.
— Я тогда не знал этого. Только постепенно стал понимать, что случилось. Боялся, что Элла в чем-то замешана, что он ее любовник. — Его черные невыразительные глаза вопросительно смотрели на меня. — Но я не стрелял в него, мистер Арчер. Меня даже не было в это время в номере. Я же говорил вам это сегодня утром. И вы должны мне верить.
— А миссис Саланда была дома?
— Нет, сэр, ее не было. Почему вы меня об этом спрашиваете?
— Донни описал мне женщину, которая приехала вместе с убитым. Его описания точно совпадают с внешностью миссис Саланды.
— Донни соврал. Я сказал ему, чтобы он придумал внешность женщины, вот он и наговорил вам. Возможно, воображение у него не очень хорошо развито.
— А вы можете доказать, что она была с вами?
— Конечно, могу. Мы заказали билеты в театр заранее. Те, кто сидели рядом с нами, могут засвидетельствовать, что места не были пусты. Мы с миссис Саландой довольно заметная пара, — он криво улыбнулся.
— Значит, его убила Элла?
Он не сказал ни «да», ни «нет».
— Я надеялся, что вы на нашей стороне, на моей и на стороне Эллы. Я ошибался?
— Мне необходимо поговорить с ней, прежде чем решить это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12