- Кто вы такой?
- Мое имя Лью Арчер. Двери сами открылись...
- Нужно починить замок... - она несколько раз повернула ручку. - Вы
сыщик, не так ли?
- Вы неплохо проинформированы.
- Звонила Марта Крендалл. Она сказала, что вы ищете ее дочь.
- Сьюзан не появлялась?
- Пока нет. Но Марта говорила так, словно вот-вот приедет, - она
глянула в темноту за моим плечом. - Кажется, с ней мой сын...
- Видимо да. С ними также внук Лео Броудхаста.
Она казалась потрясенной.
- У Леона Броудхаста есть внук?
- Если вы помните, он оставил сына. У того, в свою очередь, тоже был
сын. Его зовут Ронни, ему шесть лет. Я нахожусь тут из-за него.
- Что они делают с шестилетним мальчиком?
- Этого я не знаю. И хотел бы спросить их об этом.
- Понимаю. Может, вы зайдете? - она широко повела рукой, так, что
дрогнула ее грудь. В этом была какая-то неловкая грация. - Подождем
вместе...
- Очень мило с вашей стороны, миссис Килпатрик.
Это ей не понравилось, словно этим именем я хотел напомнить ей о
прошлом.
- Я бы просила называть меня мисс Стром, - сказала она. - Сначала это
был мой псевдоним, но я уже много лет не пользуюсь другим именем.
- Я слышал, что вы - художница...
- Не слишком хорошая. Но я много работаю...
Она проводила меня в просторную высокую комнату, стены которой были
увешаны картинами, большей частью без рам. Красочные линии и пятна на них
производили впечатление незавершенности, а, может, их и невозможно было
завершить. Окна скрывались за тяжелыми занавесями, исключая трехстворчатое
окно в эркере. Сквозь ветви деревьев на дальних холмах мигали огни
Саусалито.
- Прекрасный вид! - сказал я. - Но вы не будете против, если я
занавешу окно?
- Буду вам очень благодарна. Вы думаете, что за мной наблюдают с
улицы?
Я глянул на нее и понял, что она говорит серьезно.
- Кто за вами наблюдает?
- Ну... Джерри, Сьюзан и этот малыш...
- Это не слишком правдоподобно.
- Да, я знаю. Но у меня весь вечер такое чувство, словно за мной
кто-то наблюдает. Собственно, задергивание штор не слишком поможет, у
того, кто там сидит, глаза как рентген! Все равно, как вы его назовете -
Бог или дьявол...
Я отвернулся от окна и снова заглянул в ее не привыкшее к людским
взглядам обнаженное лицо.
- Я даже не предложила вам присесть...
Она указала на высокое старое кресло с жесткой спинкой.
- Мне хотелось бы присесть где-нибудь, где мы не будем на виду.
- Честно говоря, мне тоже.
Она проводила меня через холл в маленькую комнатку под лестницей,
нечто вроде кабинетика, способного вызвать клаустрофобию своей теснотой.
Скошенный потолок только с одной стороны позволял не наклонять голову. К
стене кнопками был приколот плакат с текстом "Четырех перемен" Гарри
Снайдера [Гарри Снайдер - американский поэт, близкий к движению хиппи, в
творчестве которого переплеталось любование природой северо-восточного
побережья США с мистическими настроениями, почерпнутыми из эзотерических
учений древней Индии и Дальнего Востока]. С ним контрастировало старинное
изображение рыбацкого судна, бившегося в волнах на фоне черного,
ощетиненного скалами мыса Горн. В углу стоял старинный металлический сейф
с надписью на дверце: "Вильям Стром и Ко. Торговля лесом".
Моя спутница присела на угол стола возле телефона, предоставив мне
удобное вертящееся кресло. Вблизи я чувствовал запах ее тела, он был
приятным, хотя слегка неживым, словно запах сухих листьев. Меня волновало
странное любопытство, мучит ли ее по-прежнему та страсть, по приказу
которой она когда-то взбиралась с Лео Броудхастом к домику наверху
каньона? Она увидела вопрос в моих глазах, но ошиблась, толкуя его. А
может, не так уж и ошиблась...
- Я не такая уж сумасшедшая, как вам кажется, мистер. Раза два меня
посещали мистические видения, и я знаю, что каждая ночь - это первая ночь
вечности.
- А как быть с днями?
- Лучшие вещи я делаю ночью, - коротко ответила она.
- Я слыхал...
Она хватала на лету, а потому вскинулась:
- Вам что-то наговорила Марта...
- Она говорила о вас с глубоким почтением. Говорила, что вы спасли ей
жизнь, когда она была молоденькой девушкой...
Это было ей приятно, но она не сменила темы.
- Вы знаете о моем романе с Лео Броудхастом. В противном случае, вы
не произнесли бы этого имени.
- Я только объяснил, кто такой малыш...
- Видно у меня начинается паранойя...
- Возможно, самую малость... Это следствие одинокой жизни...
- Откуда вам это известно, доктор?
- Я не доктор, я лишь пациент. Моя жизнь также одинока...
- По собственной воле?
- Нет, это была не моя воля. Меня не выдержала жена. И я уже смирился
с этим.
- Я тоже. Я полюбила одиночество, - заявила она без достаточной
уверенности. - Временами я рисую ночь напролет. Мои художества не требуют
дневного света. Я не рисую того, что отражает свет. Я изображаю состояния
духа.
Перед моими глазами всплыли картины на стенах ее комнаты. Они скорее
напоминали тяжелые контузии и открытые раны...
- Марта вам не говорила, что Джерри получил травму? Кажется, у него
сломана рука...
На ее выразительном лице отразилась боль.
- Где он может быть?
- В дороге. Если, конечно, не нашел себе лучшего убежища...
- От чего он, собственно, скрывается?
- Вам это должно быть известно лучше, чем мне.
Она покачала головой.
- Я не видела его пятнадцать лет...
- Почему?
Она так развела руками, словно мне все о ней было известно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76