Его кудлатая
голова была карикатурно большой на мальчишечьем теле, словно маска в
парике, болтающаяся на палке. Я видел, как он вскочил на палубу и вернулся
к своей работе.
Солнце клонилось к западу. Когда оно коснулось воды, океан и небо
разгорелись пожаром, большим, чем тот, который бесновался на холмах.
Прежде, чем стемнело, я обыскал стоянку возле пристани. "Шевроле" Фрица
Сноу я не нашел, но никак не мог отделаться от мысли, что он должен быть
где-то поблизости. Я начал просматривать прибрежный бульвар.
Тем временем небо на западе бледнело, словно лицо, с которого сбегал
румянец. Свет испарялся медленно, дольше всего приникая к поверхности
океана, простирающегося до горизонта, словно пастельный рисунок.
Я миновал пару перекрестков, но старого "Шевроле" нигде не было.
Зажглись уличные фонари, набережная засияла неоном отелей и кафе. Я
перешел на другую сторону бульвара к одному из них, съел двойной гамбургер
и порцию фрикаделек, выпил кофе. Ел я быстро, словно голодающий и,
наконец, сообразил, что с утра у меня во рту маковой росинки не было.
Когда я вышел из кафе, было совсем темно. Я глянул на склоны и был
потрясен. Пожар разросся невероятно, словно темнота была его союзницей.
Огонь окружал город полукольцом, словно костры осаждающей армии.
Я возобновил поиски "Шевроле", прочесывая гостиничные стоянки и
углубляясь в боковые улочки, ведущие вниз, к железнодорожной ветке. Чуть
удалившись от бульвара, я попал в негритянские кварталы. В густеющей тьме
здесь продолжали свои игры черные и бронзовые дети. С ветхих покосившихся
веранд домиков их и меня оглядывали матери и бабушки.
Я нашел полупокрашенный "Шевроле" Фрица Сноу на разбитой улочке, за
рощицей покрытых копотью олеандров. Из автомобиля слышалась музыка. За
рулем сидел маленький человек в бейсбольной шапочке.
- Чем занимаешься, дружище?
- Играю.
Он приложил к губам гармонику и сыграл несколько астматических
меланхоличных тактов. "Я виноват, - казалось, говорила мелодия, - но у
меня больше нет сил, и у тебя, похоже, тоже, братец..."
- Хорошо играешь.
- Это талант.
Он указал через крышу машины на небо. Он сыграл еще несколько тактов,
после чего принялся выдувать слюну из гармоники. От него пахло вином.
- Это твоя машина? - спросил я.
- Нет, я ее только сторожу.
Я влез на переднее сидение возле него. Ключи торчали в замке
зажигания и я их вытащил. Он тревожно глянул на меня.
- Меня зовут Арчер. А тебя?
- Эймос Джонстоун. Вы не имеете права ко мне цепляться. Ей Богу, я
только сторожу кому-то машину.
- Я не из полиции. Этот кто-то - молодая девушка с мальчиком?
- Сходится. Она дала мне доллар и велела сидеть, пока не вернется.
- Давно это было?
- Не знаю, у меня нет часов. Могу сказать только, что сегодня.
- Перед наступлением темноты?
Он глянул в небо, словно наступление ночи его потрясло.
- Пожалуй... Я купил на доллар вина, но оно кончилось, - он глянул в
мою сторону. - Еще доллар не помешал бы...
- Мы к этому еще вернемся. Куда пошла эта девушка?
Он махнул рукой в сторону пристани.
- Взяла с собой мальчика?
- Да.
- С ним все в порядке?
- Он напуган.
- Что-то говорил?
- Со мной нет. Но трясся, как собака.
Я дал ему доллар и вернулся на пристань. На прощание он заиграл
мелодию, сливающуюся с голосами невидимых в темноте детей.
На причаливших к помостам яхтах тут и там горели огни. Более яркий и
ровный свет с металлической мачты освещал проволочную ограду. Я быстро
огляделся и намерился перелезть через сетку, но зацепился ногой за
проволоку наверху и тяжело свалился на край помоста. Стукнулся настолько
крепко, что с минуту лежал без движения.
Когда я подходил к яхте, кровь все еще стучала в моих ушах. В кабине
горел свет, но на палубе я не увидел никого. Темная вода зловеще
поблескивала, яхта казалась пиратским судном в бухте кораллового острова.
Я перелез через реллинг и ступил на палубу. На фоне темного неба
вырисовывалась стройная мачта. Из кабины послышался шорох.
- Кто там?
Это был голос Джерри, который открыл люк и высунул голову, часто
моргая широко раскрытыми глазами. Его открытый рот казался черной дырой на
фоне более светлой бородки. Он был похож на Лазаря, встающего из гроба. Я
подхватил его под мышки, поднял и швырнул на палубу. Он остался лежать без
движения, словно ударившись головой. Я почувствовал угрызения совести.
По лестнице я спустился в кабину, обогнув навигационный стол с
радиопередатчиком и картами на нем. Под красным пледом на одной из двух
коек вырисовывался силуэт девичьего тела. Из-под пледа были видны только
светлые волосы, рассыпанные по подушке, словно витое золото. Я откинул
плед. Лицо девушки было удивительно неподвижно. Глаза смотрели на меня из
другого измерения, словно она вот-вот умрет или уже умерла. Возле нее под
пледом что-то шевельнулось, я сорвал плед. Она прижимала к себе малыша,
обнимая его рукой за шею, а ладонью закрывая губы. Малыш лежал возле нее
без движения, даже его круглые голубые глаза были неподвижны. Неожиданно
они ожили, всматриваясь куда-то за мою спину. Я резко повернулся в тесном
проходе между койками. На лестнице стоял перепуганный Джерри, обеими
руками сжимая револьвер.
- Убирайся отсюда, грязная свинья!
- Убери револьвер. Еще попадешь в кого-нибудь.
- В тебя, если ты отсюда не уберешься! - прошипел он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76