- Это причиняет мне
слишком сильную боль.
- Я знаю, - сказал я. - Моя жена развелась со мной в прошлом году. С
психической стороны, это крайне жестоко.
- Я думаю, вы способны на такое. - В ее голосе послышалось
злорадство. Затем ее настроение снова переменилось: - Пожалуйста, не
воображайте, что я приму развод так легко. Это самое последнее, чего бы я
желала.
- Из-за вашей дочери, как вы сказали?
Она имела это в виду.
- В конечном счете, да. Я была разделена надвое, и это дитя моих
разъединенных частей. Это заставляет меня страдать. Также есть и другая
причина. Моя свекровь слишком сильно ее любит.
- Что она за человек, ваша свекровь? Могла ли она послать письмо?
Миссис Слокум снова задумалась.
- Нет. Нет, это не она. Она действует в открытую. Это очень
энергичная женщина... Признаться, я просто не представляю себе, кто бы мог
послать это.
- Тогда кто-нибудь из Куинто. Там около двадцати пяти тысяч жителей,
не так ли? Или кто-нибудь из проезжавших через Куинто в понедельник.
Веселенькая ситуация.
- Но вы попытаетесь помочь мне? - Она не была настолько
аристократкой, чтобы принять на дешевом стуле эффектную позу леди,
нуждающейся в защите, и разыграть сцену мольбы. А может быть, она вовсе не
была леди.
- Это дело потребует времени, и я не могу гарантировать каких-либо
обязательных и выгодных вам результатов. Кстати, у вас достаточно средств,
миссис Слокум?
- Вы же не занимаетесь делами исключительно ради богатства? - Она
оглядела мою просто обставленную маленькую комнату.
- Я не бросаю денег на ветер, и моя цена - пятьдесят долларов в день
плюс издержки. Это будет стоить вам четыреста или пятьсот долларов в
неделю. Учитывая, чем я располагаю, сколько тут неопределенностей, на дело
может уйти все лето.
Она сумела все же скрыть свой страх.
- Честно говоря, у меня не так много средств, мистер Арчер. В семье
деньги есть, но ни я, ни Джеймс ими не распоряжаемся. Все наше - это
годовой доход со ста тысяч долларов.
- Триста пятьдесят.
- Меньше. Деньги контролирует мать Джеймса. Понимаете, мы живем все
вместе. У меня есть немного собственных денег, я отложила их. Правда, на
дальнейшее образование Кэти... Я могу заплатить вам пятьсот долларов.
- В таком случае я могу гарантировать что-либо через неделю или через
месяц.
- Я должна что-то делать.
- Могу сказать почему. Тот, кто написал это письмо наверняка знает
что-нибудь более определенное, и вы опасаетесь второго письма.
Она не ответила.
- Я смогу помочь вам, если буду знать все, что мне нужно.
Она взглянула мне в глаза, прямо и холодно:
- Я не вижу необходимости исповедоваться в супружеской измене, и вам
не стоит принимать на себя роль исповедника.
- Да поймите же: коль я буду работать в вакууме, я только даром
потрачу время.
- Вам заплатят и за это.
- Тогда вы просто выбросите свои деньги впустую.
- Мне все равно. - Миссис Слокум опять открыла свою сумочку,
отсчитала десять двадцатидолларовых бумажек, положила их на стол. - Вот,
пожалуйста... Я хочу, чтоб вы сделали все, что в ваших силах, мистер
Арчер... Вы знаете Нопэл-Велли?
- Я бывал там проездом и отчасти знаю Куинто... Так что делает ваш
муж в группе "Актеры Куинто"?
- Он один из актеров, по крайней мере, он сам так считает... Вам не
следует пытаться говорить с ним.
- Предоставьте мне самому решать, что мне следует делать, иначе я
лучше посижу у себя в кабинете и почитаю... Как я смогу с вами связаться?
- Вы можете позвонить мне домой. Нопэл-Велли есть в телефонной книге
округа Куинто. Смотрите на "миссис Оливия Слокум".
Она поднялась. Я проводил ее до дверей. Вот когда я заметил, что со
спины ее красивый костюм подвыцвел, а по краю юбки шла светлая полоса.
Я почувствовал к этой женщине жалость и симпатию.
- Я приеду к вам уже сегодня, - сказал я. - Получше следите за
почтовым ящиком.
Когда миссис Слокум ушла, я сел за стол, уставился на его
неполированную поверхность, на письмо и доллары, рядышком друг с другом.
Секс и деньги. Как обычно: раздвоенный корень зла. Недокуренная сигарета
миссис Слокум с ободком губной помады тлела в пепельнице. "Словно бледный
след крови, - подумал я, - и какой едкий запах!" Сигарету я выбросил.
Письмо отправилось в карман моего пиджака, двадцатидолларовки - в
бумажник.
Когда я вышел на улицу, жара подбиралась к девяноста градусам по
Фаренгейту. Солнце на небе подходило к полудню.

2
Час езды на север от Санта-Моники - и ты видишь указатель,
торжественно заявляющий: "Вы въезжаете в Куинто-океанскую жемчужину.
Скорость не более 25 миль". Я сбросил газ, принялся искать, где бы
припарковаться. Белые коттеджи "Мотеля дель Марли", чистенькие и уютные,
прятались в тени деревьев. Я свернул на покрытую гравием дорогу, что вела
к дугообразной площадке. Не успел остановить там машину, как из дома
напротив (распахнулась дверь, на которой значилось: "Офис") появилась
тоненькая женщина в полотняном халатике. Она подплыла ко мне, как бы
изумленно и радостно улыбаясь.
- О, вы хотели бы здесь остановиться?
- Хотел. И пока не изменил своего намерения.
Она искусно рассмеялась. Кокетливо поправила свою прическу - пучок
поблекших волос, стянутых так туго, что черты лица казались из-за этого
заостренными.
- Вы путешествуете один?
- Да, один... Хотел бы остаться здесь на несколько дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72